ПОДАРОК
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Этот бар ничем не отличался от десятка других, столь же дешевых
заведений - в последнее время он часто бывал в таких. Не все ли
равно, куда идти? Прокуренный зал, десяток столиков, стойка с
высокими стульями - все как обычно. Народу было немного, человек
двенадцать - очевидно, пришли поглазеть на стриптиз - больше тут
смотреть было не на что.
Резкие вспышки красного света, пробиваясь сквозь дым, освещали
пятачок сцены и шест, вокруг которого под музыку извивалась
полуголая девица в изумрудном бикини с блестками и бахромой из
зеленых и золотистых бусинок. Впрочем, двигалась она легко и
фигурка у нее была неплохая. "Большая грудь - это вульгарно и
несовременно, - вспомнил он слова Мэрион, ‑ это подчеркивает
пассивную роль женщины и низводит ее до положения дойной коровы".
Зелен виноград, сука!
Неожиданная вспышка злости заставила его стиснуть зубы. Черт,
черт, черт, неужели хоть на один вечер нельзя почувствовать себя
нормальным живым человеком - просто забыть, оставить в прошлом
и продолжать спокойно жить. Если, конечно,
это называется жить... Кошмары, пустота и
Мэрион, нудный голос которой постоянно зудит в голове. Нет, хватит
о ней! Как там учил Ларс... "глубоко вздохнуть и подумать о
чем-нибудь приятном".
- Виски. Без льда.
Подумать о чем-нибудь приятном... Ларсу хорошо говорить -
кончил работать, пошел домой, к жене, к детям - впрочем, у
него, пожалуй, уже и внуки есть.
Первый глоток виски, упав в пустой желудок, обжег его, словно
кипятком. Хорошо, хоть опасность спиться не грозит - пара
порций спиртного, и такие кошмары обеспечены, что второй раз не
захочется.
Подумать о чем-нибудь приятном... Что там, на сцене-то? Да, это
могло бы быть приятно - когда-то, в прошлой жизни. Давешняя девица
уже успела избавиться от лифчика, и ее грудь предстала перед ним во
всей красе. Действительно, неплохо - большая, но еще не успела
отвиснуть, и мягкая даже на вид.
Внезапно, на какое-то мгновение, Делу захотелось уткнуться лицом
в такую вот грудь и прижать к себе мягкое, теплое и податливое
тело. Да, это могло бы быть приятно…
Девчонка на сцене то тянулась руками к блестящим застежкам по
бокам трусиков, то с дразнящей улыбкой убирала руки и снова
начинала крутиться вокруг шеста, ни секунды не оставаясь на месте.
Взгляды мужчин уже не отрывались от сцены. И вот, снова легкое
движение руки - но на этот раз блестящий клочок ткани
упал - она поворачивается - еще чуть-чуть, ну постой же
вот так, дай посмотреть! Кто-то громко свистнул.
Луч на секунду погас, потом снова замелькали вспышки, на сей раз
бело-голубые - но на сцене уже никого не было. Музыка стала
тише и уже не так била по нервам. Он все-таки заказал вторую порцию
виски и отхлебнул, но тут загрохотало опять - еще громче, чем
прежде.
- Поздновато вы пришли, сэр, ‑ сказал бармен, ‑ сейчас
будет еще одна, черненькая, и все, на сегодня закрываем. У нас
всегда так - беленькая, черненькая, беленькая,
черненькая - для разнообразия, знаете ли.
"Черненькой" - по терминологии бармена - оказалась высокая
худая мулатка с диковато блестевшими глазами - похоже, без кокаина
тут не обошлось. На ней было нечто среднее между вечерним
платьем и леопардовой шкурой, в разрезах мелькала темная блестящая
кожа. Музыка, очень громкая, подчеркнуто ритмичная, с внезапными
взрывами барабанной дроби, превосходно подходила к резким и четким
движениям танцовщицы. Девушка, судя по всему, неплохая гимнастка,
принимала самые невероятные позы, мгновенно меняя их в ритме
музыки.
Внезапно у Дела появилось ощущение, что его голова вот-вот
лопнет от грохота барабанов –словно они били прямо по ней.
- Кофе - двойной с сахаром. И где у вас тут можно
освежиться?
