ГЛАВА ПЕРВАЯ
Из дневника Клодин
Бейкер: "Ну вот я и в Париже. Как сказала бы моя
мама: "Сбылась мечта идиота"...
"Именно "мечта идиота"! - подумала Клодин, в очередной раз
вляпавшись в лужу. - Точнее - идиотки! Ну что мне стоило уложить
кроссовки не на самое дно чемодана!"
Тогда можно было бы переобуться в зале прибытия и не шлепать
сейчас по лужам в промокших босоножках.
"Апрель в Париже! Ах, как тебе повезло! - завидовали все
подруги. - Самое лучшее время! Цветущие каштаны! Прелесть...
Ах-ах-ах..."
А дождь вкупе с пронизывающим холодным ветром не хотите?!
Хотя, конечно, кто мог знать...
На самом деле Клодин Бейкер была отнюдь не идиоткой и никогда
себя таковой не считала (разве что в сердцах), хотя прекрасно умела
ее изображать: выражение "дурочка-блондинка" она репетировала перед
зеркалом, пока не добилась желаемого результата. За этим
последовали "любопытствующая блондинка", "испуганная блондинка" и
наконец - вершина актерского мастерства! - "блондинка беспомощная и
взывающая к покровительству сильного мужчины".
Клодин и в самом деле была натуральной блондинкой. Если совсем
точно - то медовой блондинкой, именно так назывался этот оттенок в
каталоге краски для волос, Клодин же он достался от природы.
Модная прическа, имитирующая беспечную растрепанность; тонко
очерченный овал лица, прямой, аккуратный носик, большие
выразительные глаза - не голубые, что, казалось бы, само собой
разумелось при подобном цвете волос, а янтарные, яркие, как у
ангорской кошки. Если добавить к этому грудь третьего размера,
талию в двадцать дюймов и ноги, что называется, "от подмышек" - то
едва ли кто-нибудь, увидев ее, мог бы поверить, что у этой девушки
IQ примерно 160, что школу она закончила экстерном, на два года
раньше своих сверстников, в колледже специализировалась в области
деловой администрации, знает три языка - французский, итальянский и
немецкий - и что одна из постоянных проблем в ее жизни - это найти
что-нибудь новое почитать: когда-то в недобрый час Клодин овладела
скорочтением и с тех пор книгу среднего объема проглатывала за пару
часов.
Еще одной постоянной проблемой было скрыть это все от
окружающих, кроме самых близких друзей: излишний интеллект не
слишком соответствовал имиджу блондинки-фотомодели.
Пришлось прибавить ходу - Боб шел уже метрах в десяти впереди,
небрежно подталкивая коленом тележку с чемоданами. Угораздило же
его поставить автомобиль на самой дальней парковке!
Автомобиль? О нет, то, что ожидало там Клодин, едва ли
заслуживало этого благородного названия: потрепанный ржаво-серый
"Остин-Мини" по меньшей мере двадцатилетней давности, одна дверь -
голубая. Непонятно, с какой свалки взялось это чудовище, но хоть
покрасить-то его нормально можно было?!
- Прошу! - сказал Боб, открывая дверь. - Сзади садись, там тебе
удобнее будет.
- А чемоданы? - усомнилась Клодин. Три больших чемодана -
интересно, куда он собирается их засунуть при полном отсутствии
багажника?!
- На переднее сидение положим. Ты не смотри, что она такая
маленькая, - перехватив ее скептический взгляд, заметил Боб, - на
самом деле - отличная машина: парковаться на ней легко, куда
хочешь, втиснется, и бензина почти не берет.
Про себя обозвав его мерзким жмотом, Клодин полезла на заднее
сидение. Вслух высказываться не стала: Боб был как раз одним из тех
друзей, кто знал, что помимо красивых ног у нее имеются и неплохие
мозги. Кроме того, он был отличным, гениальнейшим фотографом, что
же касается его легкого помешательства на экономии, то с этим можно
было мириться.
Втиснулась, упершись коленками в спинку переднего сидения,
поставила клетку рядом с собой и взглянула сквозь решетку.
