Я никогда всерьез не задумывалась, нравился ли мне Максим
Александрович. То есть нравился, конечно, как и всем вокруг: такие
люди привлекают к себе внимание в любом случае, даже если обладают
отвратительным характером. Но этот мужчина в любом аспекте был
приятен: всегда вежлив, терпелив и строг только в такие моменты,
когда строгость необходима. Идеальный директор! При этом жгучий
брюнет с темными глазами, которые почти всегда прищурены, не
слишком улыбчивое смуглое лицо, высокий рост — Максиму
Александровичу бы мачо в эротическом фильме играть, а не
производством рекламных услуг заведовать. Но судьба, к вящему
счастью всего персонала, распорядилась иначе и направила его тем
путем, коим он и оказался главным человеком в нашем офисе.
Именно всеобщая влюбленность в шефа и послужила предпосылкой для
изменения моего положения. Сначала Маргарита Ивановна пошутила, что
Максим Александрович выделяет меня — «пялится», ее же собственными
словами выражаясь. И ведь нечего больше делать престарелой
бухгалтерше, как порождать слухи! Но после этого и остальные начали
замечать: Максим Александрович, заходя в отдел, постоянно
выискивает меня взглядом; Максим Александрович смотрит мне вслед;
Максим Александрович никогда не обращается ко мне по имени, как ко
всем, — дескать, это признак какого-то особого романтического
смущения. И поначалу все это было лишь веселыми шутками,
подколками, типичными для любого коллектива. Сама я отшучивалась в
ответ, потому как считала происходящее забавной выдумкой — надо же
что-то обсуждать при отсутствии более интересных событий. Внимания
же босса Александровича я не отмечала — наоборот, казалось, что он
постоянно был мною недоволен. И его придирки к моей работе
совершенно не выглядели придирками, даже если выискивать подводные
камни: я, недавно устроившаяся после института, на самом деле еще
многого в работе не понимала, действительно перепутала данные,
когда в конце прошлого месяца составляла отчет, не отличалась
инициативностью и креативным мышлением. Точно такие же претензии
выдвигал бы мне любой другой руководитель.
Но все изменилось буквально за один вечер. К концу рабочего дня
я жаловалась девчонкам, что мне ехать на другой конец города —
сегодня у отца юбилей. Дорога займет часа два, то есть в любом
случае опоздаю, а папа терпеть не может оправданий. Татьяна
удивилась:
— Ты ведь могла отпроситься! Максим Александрович бы понял — уж
в твоем случае точно! — и захихикала, поддерживаемая
остальными.
Именно из-за этого я не отпросилась! Словно не хотела лишний раз
подчеркивать мое привилегированное положение, в которое сама не
верила. Он бы отпустил — ведь не каждый день о таком прошу. Как
отпустил бы и любую другую сотрудницу. Но в случае с любой другой
никто бы не выискивал в этом событии тайных знаков…
Я отмахнулась:
— Да ничего! Я тут и двух месяцев не работаю, а уже
отпрашиваться! Ладно, позвоню и предупрежу, что сильно опоздаю —
лучше по телефону все о себе выслушать.
— Как же так?! — вдруг неестественно громко вскрикнула Аня. —
Столько проблем! Может, на такси, чтобы хоть чуть быстрее?
Подхватила и Маша:
— Просто ужас! Да ты сейчас только до метро добираться минут
сорок будешь!
Я взяла со стола телефон и непонимающе уставилась на них:
— Да ничего страшного…
И, уловив их взгляды, резко обернулась. Там стояла серьезная
причина неожиданно возникшей в кабинете фальши — женщины решили
лишь немного сгустить краски для определенного зрителя. И Максим
Александрович их не разочаровал, зато мне подписал пару смертных
приговоров:
— Куда-то опаздываете? Пойдемте, я вас подвезу. Макет доделаете
утром.
Я хоть и растерялась, но способность мыслить не утратила — и
потому выбрала самый правильный вариант:
