На столе в хрустальной вазе стояли бордовые розы. Они источали едва уловимый сладковатый аромат. Темные, бархатистые лепестки раскрытых бутонов как будто водили хоровод, приглашая на свой праздник. Майское солнце на закате подсвечивало розоватыми отблесками комнату.
Вика сидела за столом возле окна, задумчиво глядя на перламутровые нежно-сиреневые облака. «Пятнадцатое мая», записала девушка в раскрытом блокноте. «Сегодня облака похожи на дерущихся животных, которые спешат запрыгнуть на проходящие корабли». Она улыбнулась своей ассоциации, закрыла блокнот, заложив красную ленточку-закладку, и посмотрела на улицу. Во дворе, сквозь слегка качающиеся зелёные ветви деревьев, на небольшом пригорке виднелся бело-серый детский садик, оттуда слышались звонкие детские голоса. Вика вздохнула, придвинула к себе учебник и занялась изучением ответов на экзаменационные вопросы.
В комнату заглянула мама, невысокая сорокалетняя блондинка, с пышным бюстом, короткой модной стрижкой, тонко выщипанными ниточками бровей и внимательным взглядом светло-карих глаз.
– Я все забрала, – сообщила она и посмотрела на дочь. – Готовишься?
– Угу, – не отрывая взгляда от книги, кивнула Вика.
– Какая взрослая… семнадцать лет, – мама прислонила голову к косяку, придерживая дверь рукой.
Девушка подняла бархатные темно-карие глаза на мать.
Блондинка окинула дочку взглядом. Длинные темно-русые волосы были убраны в косу, открывая высокий лоб. Лицо правильной овальной формы с миндалевидными глазами, слегка вздернутым носиком и мягко очерченными розовыми губами, казалось спокойным. Маленькие уши с продернутыми золотыми нитями-серьгами были прикрыты выбившимися из косы прядями. Тонкая цепочка, поблескивала на открытой шее. Худая девичья фигурка сидела на стуле, ровно выпрямив спину и сложив руки с длинными музыкальными пальцами перед собой на столе. Мягкий, грустный взгляд из-под длинных черных ресниц был устремлен на мать.
– Ты стала очень симпатичной девочкой, – произнесла мама.
– Так говоришь, как будто давно меня не видела, – хмыкнула Вика.
Мать ничего не ответила и опустила глаза. Потом вдруг засуетилась и бросила взгляд на вазу.
– О! Моя ваза! – она зашла в комнату и направилась к столу. – Я ее заберу!
– Пожалуйста, оставь ее, – взмолилась девушка, – очень тебя прошу!
– Но это моя вещь! – мама остановилась около стола.
– Тут же цветы! – просила дочь.
– Ее подарили мои ученики! Это память! —строго сообщила блондинка.
– Я знаю, – тихо сказала Вика. – Она всегда стояла в моей комнате… прошу тебя…
Мама в нерешительности замялась.
– Ладно, – согласилась она и быстро вышла из комнаты, словно боясь передумать.
Девушка услышала возню в коридоре, мамин крик «я ушла!» и стук закрывшей входной двери. Вика встала, вышла в прихожую, заглянула в гостиную и на кухню. В квартире никого не было. Девушка взяла на полке телефон с длинным проводом и вернулась в свою комнату. Она уселась на старенький синий раскладной диван и стала крутить диск, набирая номер своей подруги.
– Привет, Коша, – промямлила Вика.
– Коша, привет! – весело отозвалась
подруга. – Какие делишки?
– Бывало и получше…
– Что не так?
– Мама все-таки ушла. Совсем. Сейчас приходила забрать свои вещи.
– К своему хахлю?
– Ну, да…
– Ты его видела?
– Да, когда она в прошлый раз приезжала забрать кое-что из мебели и люстру…
– Что, даже люстру забрала? – усмехнулась подруга.
– Да, – грустно вздохнула Вика. – Настроение совсем паршивое.
– Как отец это переживает?
– Как, как… Стал поздно приходить, иногда вообще звонит и говорит, что не будет ночевать… Один раз с бабой приперся. Я, правда, ее не видела, они поздно пришли и рано ушли. Я только слышала разговор и женский голос. И ночью… Охи вздохи… Блин так противно.
