Перебираю ногами, спотыкаюсь. Я бы
упала, если бы не сильные мужские руки, которые держат меня с двух
сторон.
- Курица неуклюжая! - пробасил
прокуренный голос.
Ориентируюсь на слух, пытаюсь
понять, куда меня ведут. Стрекот сверчков, где-то вдалеке ухает
сова, в воздухе пахнет свежескошенной травой, полевыми цветами. И
оружейным маслом. Им сильнее всего, этот запах исходит от
брезентового мешка, одетого мне на голову.
- Ступеньки, поднимай ноги, -
предупреждает знакомый мне голос. Я выполняю, слышу, как
открывается сейф-дверь, мы продолжаем куда-то идти.
- На колени! - приказывает тот же
голос. Я бы не подчинялась, но мне давят на плечи руками, и бьют
под коленки. Я падаю, больно ударяясь коленными чашечками. С меня
снимают мешок, перед глазами пляшут белые круги, яркий свет
слепит.
Оглядываюсь, я на коленях, вокруг
меня собираются мужчины, они похожи на призраков девяностых. Лысые
блестящие головы, черные футболки, на шее толстые золотые цепочки.
Глаз не видно, даже в помещении на них солнцезащитные очки.
- Где Косарь? - спрашивает мой
знакомый хриплым голосом, таким скрипучим, словно он отсидел лет
десять и пил только чифир, выкуривая по две пачки сигарет
«Беломор».
- На хрена тебе Макс? - спрашивает
его лысая копия. Все они здесь, как под копирку, бандиты. - За что
девчонку притащил? Что она сделала?
- Она ничего. А вот её папаша
проигрался в пух и прах в нашем казино. Квартиру не забрать, она в
социальном найме, принадлежит государству. Вот ее отец и предложил
расплатиться дочерью, - я сглотнула горькие слёзы, прав лысый чёрт,
папа так и сказал.
- Что она будет делать? - спрашивает
один у другого, не обращая на меня внимания, словно меня здесь не
было. Сердце замерло в ожидании приговора.
- Что в борделе делают? Больше она
ни на что не способна. - Рядом стоящий мужикнаклонился ко мне,
схватил за скулы, больно сжимая прокуренными желтыми пальцами,
покрутил моё лицо, внимательно осматривая товар.
- Ничего такая, - удовлетворённо
кивнул, передвигая солнцезащитные очки на лоб. - Надо бы
попробовать, он поправил ствол, не марки ТТ, который висел правее,
тот, который я в глаза никогда не видела. Испуганно смотрела то на
одного, то на другого, облизывая мягкие от слез губы.
- Мальчики, пожалуйста, отпустите
меня. Я отработаю. В смысле, заработаю, всё до копеечки верну.
Честно! - смотрела на ублюдков молящими глазами, сердце, в который
раз за сегодняшний день остановилось.
- Мальчики! - заржал лысый. - Ты
слышал, братан?
- Погоди! - остановил его другой. -
Как тебя зовут? - обратился ко мне.
- Я Аня.
- Кем ты работаешь, сладкая Анечка?
- заправил мне прядку пшеничного цвета за ухо.
- У Ашота, продавцом. Но я могу и
фасовщицей, и уборщицей. Я все верну! Только не трогайте меня!
- Хули ты с ней церемонишься? Она
такой долг и через сто лет не вернёт! Даже если двадцать четыре
часа в день будет вкалывать. В притон её, но сначала нужно
посмотреть, что она умеет. - поглаживал ширинку, раздевая меня
глазами.
Обернулась, искала в толпе этих
нелюдей помощи, но поняла, защиты ждать неоткуда, у всех бандитов
был такой же настрой.
- Тёлки не приехали, придётся тебе,
Анечка, поработать. Справишься с десятью мужиками? - за спиной
раздался одобрительный хохот.
- Со сколькими?!
- Смотри, как глазки выпучила, того
гляди выпасть могут. Видно, что не затраханная, молоденькая. Ох,
бля, сейчас яйца треснут, так хочу её ротик!
- Пошёл на хер, Гордыня, мне как
пострадавшему нужна компенсация.
- Что ты несёшь, Кислый?
- Да эта сука сопротивлялась,
смотри, как тяпнула за руку, - он показал следы моих зубов на
руке.
Да, было дело, тогда я еще
надеялась, что спасусь.
- Я буду первым в её ротике! -
схватил меня за челюсть, широко открывая рот.
