– Студент Ненашев? – седовласый
профессор, сдвинув очки на кончик носа, воззрился на посетителя
исподлобья, поверх массивной оправы.
Робко переминающийся с ноги на
ногу худосочный парень затравленно кивнул.
– Довели до ума курсовую,
батенька? – ехидно задав коварный вопрос, профессор ободряюще
улыбнулся.
Уловив иезуитскую ухмылку
препода, хронически обросший «хвостами» разнообразной степени
пушистости и срока давности, студиозус обречённо вздохнул и шагнул
к компу, где на экране монитора призывно-соблазнительно подмигивала
звёздная россыпь. На ходу он выковыривал из кармана широких штанин
изрядно потёртую флешку.
– Итак, – намекнул профессор. –
Тема вашей курсовой «Методы математического моделирования в
приложении к исследованию эволюции социальных процессов».
Парень набрал в лёгкие побольше
воздуха и приготовился вещать, лихорадочно лупя по клавиатуре
тощими пальцами с обкусанными ногтями.
Бывают в моей жизни (хорошо, что не
часто) дни, когда всё идёт наперекосяк и случаются любые из
тридцати трёх возможных несчастий. В такие чёрные дни я прямо
с утра легко ломаю каблук, застряв в щели тротуара, а потом
(оторвав, естественно, второй каблук) ковыляю в изуродованных
туфлях, хромая и переваливаясь с ноги на ногу, как отмороженный
пингвин. В результате я обязательно опаздываю на автобус и получаю
головомойку от шефа. В обычных условиях босс – просто милый,
улыбчивый лысеющий дядечка, но в это утро, как на грех, он
находится не в духе, превращается в озверелого монстра (плешь, как
ни странно, остаётся на месте): ведёт у входа хронометраж и злобу
вымещает, соответственно, на мне.
Этими мелкими пакостями злой рок,
конечно же, не ограничивается. Пока я в поте лица тружусь в своей
занюханной конторе на ниве бухгалтерии, гадские дворовые дети
умудряются забить мою замочную скважину пластилином, и я попадаю
домой только к ночи через соседский балкон. А как потом одинокой
девушке приходится менять замок – отдельная эпопея.
Даже когда я решаю в такой неудачный
день никуда не выходить из квартиры, злая судьба,
похохатывая, преследует меня и в родных пенатах. Если я пытаюсь
приготовить яичницу, ставшие вдруг скользкими яйца непременно
шлёпаются на свежевымытый пол, и я потом долго отcкребаю липкую
грязь, ругаясь и плюясь.
В чай мне непременно падает кусок
штукатурки или прицельно пикирует муха. В постели неизменно
обнаруживаются гнусные чёрствые крошки, которые никак не стряхнуть.
Любимая книга безвозвратно ныряет за диван, а кот, в одночасье
склеротически забыв местонахождение лотка, делает лужу, живописно
расположив её в центре паласа (будьте любезны получить Персидский
залив от персидского кота на почти персидском ковре!).
Наконец я иду спать, облегчённо
вздыхая: день бытовых кошмаров завершился! Пытаюсь уснуть, но не
тут-то было: соседи сверху начинают активно сдвигать мебель и
включать электродрель. Процесс сопровождается диким скрежетом и
сотрясением моей люстры. Соседи за стенкой из вредности посреди
недели отмечают какой-то юбилей и устраивают многолюдную попойку с
распеванием застольных песен, танцами на столе среди холодных и
горячих закусок. Завершающим аккордом гремит выяснение отношений на
повышенных тонах и шумное мордобитие, завершающееся бурным
примирением.
Я пыталась вычислить периодичность
появления «чёрной полосы» в моей судьбине, но эти события не
поддаются статистике и вероятностному прогнозу. Они коварно
возникают именно в тот момент, когда я, облегчённо выдохнув, в
очередной раз убеждаю себя в том, что наконец-то моя жизнь стала
спокойной и безмятежной, устаканившись окончательно и
бесповоротно.
…вот уже полгода в моей
повседневности всё текло нормально и благополучно, я даже
забеспокоилась, что в этот раз удар рока будет особенно подлым и
болезненным. Но нет! Всё шло как по маслу: я удачно сменила
причёску, получила большую премию и даже в отпуск к морю съездила
совершенно спокойно. Я уже склонялась к мысли о том, что планида
моя наконец устоялась и образумилась, и потечёт теперь плавно и
неспешно, как река, скатившись с горы, величаво катит свои воды по
равнине…
