Лале
Ненавижу.
Как же я все это ненавижу. Правила. Законы. Принципы. Улыбающиеся лица.
Они думают, что пришли на праздник. Свадьба ведь. Такие счастливые.
Тети с обеих сторон все говорят и говорят, а я мечтаю остаться одной. И когда они, наконец, отступают, потому что никах уже через несколько минут начнется, затем выходят из комнаты невесты. Как только двери закрываются, я спешу к сестре, которая, улыбаясь, расправляет цветы в букете.
– Сани, Сани…
– Что такое?
Я помню, как она выходила замуж за Анвара. И ее не волновало, что она будет второй женой. Она уже была влюблена в своего мужа. Как я могла быть такой глупой? Я сама говорила ей что это прекрасно и неважно, что она вторая. Сама же и первой быть не хочу, потому что люблю другого.
Она поворачивается, и ее восьмимесячный живот кажется особенно большим.
– Ты что нервничаешь?
Сестра улыбается, абсолютно не понимая, что стоит за этим волнением. За ненавистью к традициям и вынужденным браком стоит не что иное, как страх.
– Сани, у меня вопрос. Что бывает по традиции, если невеста оказывается не девственницей?
– О, Всевышний, даже не говори о таком вслух. Это большой грех и позор. Лале, это ужасно.
– Я знаю, знаю. Мне просто интересно. Ты слышала о таком?
– Конечно, слышала, но это редкий случай. Я была маленькой, когда в небольшом городке, где-то севернее нас такое случилось. Девушку выгнали утром из дома супруга с позором, а потом родные забили ее камнями на виду у всех.
Мое сердце перестало биться, а руки вспотели.
– Ты чего? Это было давно очень. И такие маленькие города и деревни славятся своими традициями, а нас считают отступниками. Мы ведь даже традицию окровавленных простыней давно изъяли из обычаев. Так что успокойся.
Как я могла успокоиться?
Я почти не спала этой ночью и многие ночи до, как пришел мой отец и сказал, что заключил договор на брак с Хасаном Алиб на свадьбу с Ленуром.
Я ненавижу все происходящее, но сделать ничего тоже не могу.
– Что с тобой, сестренка? – Сания погладила меня по плечу, и я повернула голову.
Она была ко мне добра. Даже когда я была с ней несправедлива. Даже сейчас она, так сильно любя меня, не представляет, что стоит за моим вопросом.
– Все будет хорошо. Ленур – хороший человек. Вы оба молоды и на одной волне, Лале.
– Плевать мне, насколько он хороший. Ты не понимаешь…
Я встала на ноги и стала ходить по комнате, сотрясаясь от страха. От безвыходности. Нужно было что-то сделать до свадьбы, а я трусливо ненавидела происходящее день за днем. Что я могу сделать сейчас?
– Сани, – повернулась к ней. – Я люблю другого, я не хочу замуж за этого Ленура.
– Что? Кого? – сестра поднялась и быстро подошла ко мне, взяв за руки. – Лале…
– Мы любим друг друга. Понимаешь?
Ее глаза становятся больше от понимания.
– Лале, что ты сделала? – руки сестры начинают трястись, когда она берет мое лицо в свои ладони, а голос все тише. – Прошу, скажи, что ты не…
– Я правда его люблю, Сани. Как ты любишь своего мужа, я люблю его… И я была с ним.
– Кто…, кто этот мужчина? – шепот с таким надрывом, что мне самой становится больно, а слезы стекают по щекам, портя макияж.
– Ты знаешь кто он, – опускаю голову, и она закрывает рот руками, чтобы не закричать.
– Тот… тот русский? Тот…
– Мы любим…
– У него ж… – она перебивает меня, но не успевает договорить, потому что, громко улюлюкая входят женщины, и свадебная церемония начинается.
Я улыбаюсь ей сквозь слезы и говорю одними губами, что все будет хорошо. Но какой из вариантов может быть этим самым «хорошо»? Что меня забьют камнями после публичного позора или что просто приведут в дом отца с клеймом шлюхи?
Вся свадьба длится несколько часов. Мы с Ленуром сидим за главным столом. Торжество такое же пышное, как было у сестры. Не удивительно, ведь ее муж и мой – братья.
