Роман был написан мной в 2022
году для другого сайта. Однако я решила переписать его и
адаптировать под «Литнет».
Для кого-то история может
показаться очень тяжёлой, поскольку в ней описаны психологические
проблемы героини и то, как она уживается не только с ними, но и
людьми, которые её окружают.
Все события происходят в
альтернативной России, где общество делится на альф, бет и омег.
Альфы стоят во главе мира, у них острое обоняние, зрение. Они
умственно и физически хорошо развиты и, как и омеги, обладают
особыми феромонами. Беты — средняя прослойка общества. Они лишены
всех качеств, которыми наделены альфы и омеги. У них не бывает гона
или течки, которые наступают у тех и других во время «брачного
периода» (зачатия ребёнка). Омеги стоят на третьей ступени. У них
тоже есть особые феромоны, которые они испускают, чтобы найти
сильного самца. Они физически намного слабы, чем альфы. И не могут
устоять, если альфа начинает испускать свои феромоны. Поэтому
государство старается их всячески защитить от «любителей лёгкой
добычи». И лишь в союзе между альфой и омегой рождается сильное и
здоровое потомство.
Приятного чтения, мой дорогой
читатель!
— Обещаю, тебе там понравится, — в
очередной раз нервно повторяет Лада, напоминая надоедливую
механическую кукушку, оповещающую о каждой пройденной секунде. — И
глазом не успеешь моргнуть, как влюбишься в этот… живописный
городок.
— Раз он такой живописный, как ты
говоришь, почему сам уехал оттуда? — неохотно вступаю в диалог,
чтобы хоть как-то скрасить утомительную двенадцатичасовую поездку,
благодаря которой я поняла, что моя тётя — никудышный
собеседник.
Пожалуй, это ещё одна выделяющаяся
черта Астаховых, клеймом лежащая на нашей семье. Если меня попросят
описать моих родителей и всевозможных родственников, то я отвечу:
«Личности в себе». Несмотря на то, что мы семья, — нам не удаётся
найти точек соприкосновения. У нас нет общих тем для разговора,
поскольку каждый из нас живёт в своей раковине, будто мы случайные
прохожие, которые неожиданно столкнулись на автобусной остановке,
прячась от проливного дождя.
— Возможно, потому что я задыхалась
от пёстрых красок Шиповника?! — пытается шутить Лада, но её глаза
цвета мха выдают совсем другое — в них проскальзывает
неловкость.
— Каковы шансы на то, что меня не
постигнет та же участь? — тихо спрашиваю, провожая взглядом
многочисленные деревья, которые совсем недавно сбросили свои
осенние наряды, становясь полностью обнажёнными и беззащитными под
промозглым до дрожи ветром.
Мне даже не нужно смотреть на
загнанное выражение лица Лады, чтобы прочувствовать все эмоции,
переживаемые им в данный момент. Ей так же неуютно, как
деревьям-скелетам, которые всем своим жалким видом демонстрируют
непереносимость ноябрьской непогоды. Эмпатия — что-то вроде
проклятья, которым меня одарила природа, взамен забрав обоняние и
мой «персональный» запах.
— Надеюсь, что… — стуча большим
пальцем по кожаной обивке руля, проговаривает Лада, словно ищет
какую-то секретную кнопку, которая сможет дать вразумительный ответ
на мой вопрос.
Когда пауза между нами затягивается,
грозясь разбить пару стёкол от напряжения, — в автомобильном салоне
раздаётся настойчивая трель звонка. Тётя облегчённо выдыхает и
хватается за телефон, как за спасительную соломинку, отвечая на
входящий вызов. Я криво усмехаюсь её попытке трусливо сбежать от
нашего разговора. Если бы у Лады была возможность — она бы ни за
что не села со мной в одну машину.
Впрочем, для меня такое отношение со
стороны людей не ново: я всегда была той, кого избегают не только
посторонние, но и собственная семья. А всё потому, что родилась не
такой, как все. Как предпочитает говорить мой терапевт, с
«особенностями». Хотя оно звучит ещё хуже, чем «с
отклонениями».
