– Ну привет, сестричка, – произносит в трубку незнакомый вкрадчивый голос.
Я снова бросаю взгляд на номер. Убеждаюсь, что понятия не имею, кому он принадлежит и, приложив телефон к уху, отвечаю:
– Вы ошиблись номером.
– Ты же Александра, да? – звучит неожиданно.
– М-м-м… Да, – сдвигаю брови, всё равно не понимая, кто это.
– Значит, не ошибся я, Саша, – все тот же вкрадчивый голос, от которого мурашками покрывается всё тело.
– Кто вы? И что вам нужно?
– Я, Саша, тот, кто слишком хорошо отнесся к твоему брату, отпустив его сегодня. Но он убедил меня, что ты поможешь ему найти бабки.
Я совершенно ничего не понимаю.
– Какие деньги? О чем вы?
– Твой брат торчит мне десятку зелени. И лучше бы вам поторопиться и найти их, иначе то, что я сделал с ним сегодня, покажется вам обоим раем.
Звонок резко обрывается. Я и слова вставить не успеваю. Лишь бесполезно смотрю на темный экран телефона и решаю, что это кто – то так шутит. Прикалывается, чтобы пощекотать нервы. Но всё равно начинаю накручивать себя. Помешиваю суп и беру телефон, чтобы позвонить Пашке. Набираю его номер, слушаю глухие гудки и затем “абонент не может ответить…”. Липкий страх расползается по телу. Прикрутив огонь, иду в свою комнату и снимаю с себя халат. Надеваю лосины, топ. Действую чисто машинально. Не знаю, зачем одеваюсь. Кажется, я готова идти сейчас же искать Пашку, но неожиданно хлопает входная дверь.
Я бегу туда. По пути поскальзываюсь и едва не падаю, но когда вижу брата, действительно чуть не сваливаюсь на месте. На нём живого места нет. Лицо распухло, одежда покрыта запёкшейся кровью. Я прикладываю руку ко рту, чтобы не закричать от страха.
– Со мной все хорошо, – мямлит едва разборчиво Пашка. – Не… Не волнуйся.
– Паша…
Подхожу к нему, подхватываю его под руку, веду на кухню, где механическими движениями достаю аптечку, а оттуда дезинфицирующие средства и ватные диски.
Стараюсь лишний раз не смотреть на Пашу, просто стираю кровь с его лица салфетками, прохожусь дезинфицирующим средством. Держусь как могу. Хочется плакать навзрыд, потому что я никогда не думала, что увижу своего младшего брата в таком состоянии. Мы с мамой берегли его, как могли.
Ограждали от опасностей, всегда стояли невидимой стеной за его спиной. Но сейчас… сейчас мамы нет в городе. Зато есть я. И я ответственна за благополучие Пашки. Я клятвенно обещала, что всё будет в порядке, но на деле… На деле получается, что не уберегла, не смогла.
– Паш… – стараюсь держать себя в руках, но всё же всхлипываю. – Паш… кто они, эти люди? Кому ты… должен?
Он вздрагивает. Не понимаю, от вопроса или от того, что я прохожусь ватным диском по его ранам. Когда отводит взгляд, понимаю, что от стыда.
Боже, Пашка…
Пашка, что же ты сделал…
Думаю это про себя. Вслух спросить не решаюсь.
– Скажи мне. Мы справимся вместе.
– Нет, – решительно задвигает. – Я сам. Я сам все сделаю. Я им все верну. Заработаю.
– Расскажи мне, Паша. За что ты должен деньги? Я не буду ругаться, но я должна это знать.
Он молчит. Упрямо и долго. Я уже думаю, что он ничего не скажет, но Пашка неожиданно начинает рассказывать то, от чего у меня волосы встают дыбом:
– Мамина операция, – сражает меня наповал откровением. – Тогда… надо было сильно больше денег, чем то, что ты перевела, но я… Я знал, что ты не сможешь столько заработать, поэтому… У меня был знакомый. Он свел меня с этими людьми и они дали мне деньги в счет будущей работы. Я работал на них, Саш. Просто работал. И вот в этом году должен был уже отработать, но их главарь неожиданно расхотел меня отпускать и сказал, либо я остаюсь дальше, либо снова должен десять штук. А я не могу дальше. Они… Они запрещёнкой занимаются, я не хочу на зону.
