На кухне было душно. Стараясь ни о чем не думать, я сидела на подоконнике и рисовала пальцем узоры на запотевшем стекле. Любая мыслительная деятельность вызывала головную боль. Федор Аркадьевич, невролог у которого я наблюдаюсь, говорит, что после травмы и сотрясения мозга – это нормально. Все, что я могу в настоящее время – пить глицин и не давать больших нагрузок на организм.
Очередное МРТ показало, что с головой теперь все в порядке, хотя полгода назад я едва не погибла: после удара случился отек головного мозга и, если бы не Ангелина Васильевна, то я бы уже не ходила по этой земле. Без последствий, правда, не обошлось. Память упорно отказывалась восстанавливаться, что Федор Аркадьевич считал едва ли не личным оскорблением его профессиональному мастерству.
Я закрыла глаза и попыталась вернуться в «начало». Удавалось это лишь частично. Яркими световыми вспышками мелькали образы. Темно. Холодно. Больно. Яркий свет в глаза – это фары проезжающих мимо машин. Приходит странная мысль, что боль словно притуплена – я уверена, что она должна быть гораздо сильнее. Я постоянно подгоняю себя. Вперед. Идти. Не останавливаться. Опасность. В чем состоит опасность я не могла сказать, но до сих пор помню тот ужас, гнавший меня вперед.
Резкий звук затормозившей машины. Голос женщины. Я пытаюсь, что–то сказать, но не справляюсь с речью и падаю на колени. Нет. Встать. Просить о помощи. Идти вперед. Опасно. Темнота.
Я открыла глаза. Это все, что я помню. Что же гнало меня вперед? Я ведь знала это! Знала! Но кто–то словно закрыл двери, за которыми таились мои воспоминания.
«Жить без прошлого ужасно неудобно, – думала я, вновь погружаясь в воспоминания. – Но мне очень повезло. Если бы не моя работодательница, то я бы вообще не жила».
Да это так. Той женщиной, чей голос я слышала невнятно, была Ангелина Васильевна. Увидев на дороге избитую, измученную девушку, она не проехала мимо, не вызвала полицию, а затащила меня, уже потерявшую сознание, в машину, и отвезла в платную клинику. Рассуждая об этом случае, ее супруг лишь качает головой, не представляя, что же случилось с его женой, раз она остановилась и помогла бродяжке. Что уж говорить, даже сама Ангелина Васильевна не в силах объяснить свой поступок. В больнице сделали МРТ, показавший отек головного мозга. Грамотные действия врачей вытащили меня с того света, но если бы не щедрая рука Ангелины Васильевны, то лежать мне в краевой больнице, где ограниченный бюджет и уставшие затюканные врачи едва ли серьезно отнеслись бы к моей проблеме. Хотя кто его знает? Возможно, я вообще везучая, и даже оказавшись с такими травмами и небольшим обморожением в бюджетной клинике, то выжила и восстановилась бы? Или напротив, везучий человек вообще бы туда не попал? Сплошное сослагательное наклонение…
Ангелина Васильевна не только оплатила лечение и восстановительный курс, но и дала мне жилье и работу. Хотя экономка не может считаться престижной профессией, я могла зарабатывать себе на жизнь, практически не занимаясь физическим трудом. В другом доме мне пришлось бы серьезно работать, но только не у семьи Филимоновых! Кроме меня, штат состоял из пяти домработниц, садовника, дворецкого и повара. Все они проживали в огромной усадьбе семьи. В принципе, справиться с содержанием дома можно было и с половиной штата, но пафосность статуса «обязывала» Ангелину Васильевну поддерживать должный уровень жизни семьи.
Домработницы – Ира, Катя, Милана, Маша и Таня, были обычными девчонками от 18 до 25, которые не смогли или не захотели поступить в высшее учебное заведение. Или как–то иначе получить специальность. Все были высокими, длинноногими, фигуристыми. Глядя на них, Ангелина Васильевна терзалась смутными подозрениями, кидая косые нервные взгляды на мужа, а я вздыхала от зависти. Уж я–то не была ни высокой, ни фигуристой, ни стройной…. Обычная девушка, лет двадцати двух – двадцати пяти (точный возраст мы так и не установили), с обычной фигурой, невысокая, но с длинными каштановыми волосами. Ой, нет. Уже не длинными. Еще когда я лежала в больнице меня остригли почти налысо, потому что когда я смогла отмыть грязь, то увидела, что волосы представляют с собой лохмотья разной длины, словно меня таскали за пучки «гривы» пока они не рвались. Да уж, внешность доставила мне много проблем. Ничто не радовало взгляд: ни бледные зеленые глаза, ни по–детски округлое личико…
