Новость о смерти бабушки не стала для Софи ударом. За двадцать пять лет они виделись два или три раза, и она не помнила ни того, о чем они говорили, ни каким человеком была Агата. Отец никогда не рассказывал о ней, а мама знала не больше самой Софи.
Свою поездку в Сент-Ивори она тоже почти не запомнила. Софи много чего не помнила из своего детства – только эпизоды из нескончаемых археологических экспедиций, похожие на яркие всполохи света в кромешной темноте. Но лето две тысячи четырнадцатого казалось напрочь вычеркнутым из памяти, словно той поездки никогда и не было.
И это не казалось чем-то удивительным. В то лето умер отец, и несколько лет после его смерти превратились в бессвязную вереницу событий, которые получалось вспоминать лишь урывками.
– Я все еще думаю, что это странно, – ворчала Клэр по пути в аэропорт. – Агата не общалась с семьей столько лет – и вдруг решила завещать тебе магазин. Ты поговорила об этом с матерью?
– Она работает над статьей, не хочу ее отвлекать. – Софи взглянула на лучшую подругу и вымученно улыбнулась – на большее ее не хватило. – Может, сдашь билет? Еще не поздно, и я по-прежнему считаю, что смогу разобраться с наследством сама.
– Еще чего! – Клэр бросила на Софи обеспокоенный взгляд. – Да ты просто мечта любого афериста. С твоей доверчивостью и сентиментальностью никакой выгодной продажи не жди, поверь.
Услышав про продажу магазина, Софи на секунду отвернулась к окну, сделав глубокий вдох и напомнив себе, что Клэр просто хочет помочь. И вовсе не из вредности игнорирует слова Софи о том, что она хотела бы оставить магазин, даже если придется уехать из Нью-Йорка. С того момента, как ей пришло завещание, они успели поспорить об этом без малого семь раз. Давящие на совесть аргументы про семейное наследие Клэр не воспринимала, поэтому Софи начала искать что-то более приемлемое для ее расчетливого разума.
– Мне кажется, не стоит спешить с продажей. Вдруг это хорошее вложение.
– В городе с населением четыре тысячи – как же! – фыркнула Клэр. – И пускай бы это было в Пенсильвании – но Мэн! Ты хоть знаешь, чем твоя бабушка занималась? Вдруг это магазин рыболовных товаров?
– Недвижимость на земле не валяется, – надавила Софи. – Может, это знак, что мне надо заняться своим делом и не тратить имеющийся потенциал, работая на кого-то. Ты сама об этом постоянно говоришь.
Клэр не нашлась с ответом и молча уткнулась в смартфон. На самом деле, Софи могла согласиться с Клэр лишь в одном: ей необходимо что-то поменять. Конечно, перемены Клэр видела совсем в другом, но Софи не надеялась на понимание человека, привыкшего прогрызать путь к успеху. Они с Клэр вместе учились в престижном университете, но если та после выпуска получила степень магистра и начала строить успешную карьеру кризисного менеджера, то Софи, окончив филологический факультет, осталась в маленьком букинистическом магазинчике на Карлтон Авеню в Бруклине, куда устроилась еще на втором курсе. Клэр это казалось катастрофой, и она постоянно твердила, что Софи способна на большее. Но если когда-то Софи и хотелось продолжить дело родителей – ездить в экспедиции и изучать древнюю письменность, – то теперь эти мечты остались в далеком прошлом. Конечно, Софи давно стало тесно и неуютно в не приносящей удовольствия рутине, но она любила свою работу и не собиралась кардинально менять образ жизни. Может, только место. Она всегда мечтала о небольшом уютном домике в глуши, где нет шума и суеты, можно выращивать цветы во дворе, завести собаку…
Первую часть жизни Софи провела в разъездах с родителями. У нее даже не было своей комнаты, и образование она получала урывками, что, однако, не мешало ей сдавать экзамены на высшие баллы. Последние два года до смерти отца они прожили в Бостоне, и вплоть до момента, когда все рухнуло, Софи считала это лучшим временем своей жизни. Мама не могла сидеть на месте, продолжая ездить на раскопки, зато Софи с отцом со всем энтузиазмом подошли к созданию
