Удар. Лязг железа. Глухой скрип зимних шин по гололеду. Нога
вдавила педаль тормоза. Поздно. Руль вырвался из рук. Смертельным
виражом машину швырнуло вбок. Алое мерцание светоотражателей
резануло глаза. В следующий миг машина проломила барьер и рухнула
вниз.
Новый удар. Боль – нестерпимая, пронизывающая каждую клетку
тела. И я падаю в небытие.
С криком я вскочила на кровати. Сердце стучало как бешеное.
Мокрая от ледяного пота сорочка противно липла к телу. Вокруг
царила кромешная тьма, как в моем жутком сне.
Прошло три года, а мне все еще являлась в кошмарах авария,
которая чуть не сделала меня безногой калекой. Как же страшно
вспоминать, что ты была на волосок от уродства и полной
беспомощности…
Мне грозила жизнь в инвалидной коляске. Семь месяцев ушло на то,
чтобы просто встать на ноги. А потом – заново учиться ходить. Все
массажисты и физиотерапевты в один голос твердили: если бы не
мастерская работа моего хирурга, они были бы бессильны.
И вот на прошлой неделе та, что три года назад спасла мне ногу –
спасла всю мою жизнь, не дала сползти в убогое существование калеки
– словно бы растворилась в воздухе.
Я включила подсветку телефона. Руки все еще дрожали после
кошмара – внятного и отчетливого, как реальность.
Без двадцати четыре. Новых сообщений нет. Конечно, глупо ждать,
что частный детектив пришлет новости в три часа ночи. Хотя плачу я
ему достаточно, чтобы он впахивал без сна и продыху.
Ведь каждая сбереженная минута могла спасти Марине жизнь.
Вздохнув, я погасила дисплей. Стащила с себя потную сорочку.
Голышом залезла обратно под одеяло и попыталась уснуть.
Тщетно. Сон не шел. Я ворочалась еще битый час. Задремала, когда
уже начало светать. И тут же из дремоты выдернул звонок
телефона.
Едва увидела имя абонента, как сна не стало ни в одном
глазу.
Я схватила трубку, быстро и четко бросила:
- Да. Есть новости?
- Доброе утро, Алена Витальевна.
Голос нанятого детектива показался мне слаще материнской
колыбельной.
- Новости есть. По предварительным данным, Марину Владимировну
видели около склада Атерс-Логистик 28 апреля. Склад откроется через
сорок минут. Я еду туда, чтобы опросить свидетеля и предъявить фото
пропавшей.
- Я с вами! Вышлите адрес в смс!
Возражать сыщик не стал. Я пулей влетела под душ, через пару
минут обтерлась насухо. Набрала такси и включила громкую связь.
Пока оператор принимал заказ, я натянула свитер и джинсы.
Быстрый макияж на скорую руку. Сунула ноги в кроссовки, выскочила
из квартиры, захлопнув дверь. Стремглав бросилась по лестнице с
третьего этажа. Травма трехлетней давности ничуть не беспокоила
меня и не давала о себе знать. Марина хорошо сделала свое дело.
Такси уже стояло у подъезда. Я запрыгнула на сиденье рядом с
водителем, продиктовала адрес. Машина понеслась по апрельской хляби
городских улиц. Я вспомнила другую поездку – трехлетней давности, в
машине Марины.
Я познакомилась с ней через несколько месяцев после аварии. С
детства была приучена отдавать долги и выражать благодарность тем,
кто мне помог. Едва освоив первые шаги без костылей, я поехала в
больницу скорой помощи. В хирургическое отделение, где меня
прооперировали.
Медсестра в регистратуре указала мне на усталую светловолосую
женщину. Та быстро шла по коридору, и я пристроилась к ее шагу,
чтобы не задерживать.
«Марина Владимировна? Меня зовут Алена. Алена Рябченкова. Вы
меня, конечно, не помните. Но это не важно. Важно, что вы сделали
для меня восемь месяцев назад».
Врач бросила взгляд на мои ноги. Я прихрамывала, так что
догадаться было нетрудно.
«Не буду обманывать. Не помню. Но могу представить».
Она говорила мягко и спокойно – как истинный профессионал. Хотя
только что отдежурила ночную смену.
