– Эй! Стой! Стой! Погод-и-и-и!
Я вытянула перед собой ладони, пытаясь отгородиться от идущего на меня, как танк, огромного лохматого парня. Его патлатые светлые волосы торчали во все стороны, нижняя губа влажно блестела, а круглые, в пол-лица, глаза смотрели отрешенно, как у наркомана.
Иванушка-дурачок, да и только, но огромный.
– Ширк-ширк, – шелестели кожаные штаны от каждого шага.
– Бум-бум, – содрогался каменный пол.
Парень шел переваливаясь, будто неуверенно держался на ногах, и совершенно меня не видел.
«Пьяный! Точно! Или обкуренный».
Опасность надвигалась медленно, но неотвратимо, и хотелось спрятаться, превратиться в таракана, забиться в щелку и переждать грозу. Я лихорадочно кинула взгляд по сторонам.
Черт! Где я? Что это за место? Как я здесь очутилась?
Размышлять об этом было некогда.
Вокруг меня высились стены, сделанные из неотесанного камня, в швах лохмотьями торчал мох, и кое-где блестела вода. А еще со всех сторон на меня смотрели оленьи головы с ветвистыми и не очень рогами и пугали до дрожи в коленях.
Ни окна, ни двери, ни другого прохода, куда я могла бы спрятаться, не было.
Тусклый свет пробивался откуда-то сверху, но я боялась оторвать взгляд от громилы, который остановился в нескольких шагах от меня, присел и начал водить пальцем по полу.
– Ы-ы-ы, – мычал неизвестный и, увлеченный занятием, причмокивал губами.
Я тоже замерла на секунду и бесшумно двинулась вправо: мне показалось, что я вижу полоску света на полу.
Сбежать не успела.
Парень вдруг резко выпрямился и кинулся следом.
Его тяжелые шаги дублировались эхом и напоминали мне мультик про Шрека. Только происходящее на сказку не было похоже.
Я сорвалась с места, пробежала вдоль стены, но увы, уткнулась спиной в холодный и мокрый камень: дальше двигаться было некуда.
«Мамочка моя! Спаси меня! Пусть поскорее закончится этот сон!» – шептала я от страха, а глазами лихорадочно искала какой-нибудь предмет, чтобы защититься от нападения. Этот громила был в два раза больше меня, голыми руками я с ним не справлюсь.
Вот неизвестный уже на расстоянии шага. Я видела его гладкую грудь в распахнутой рубашке, провалы вместо зубов во рту, а от его зловонного дыхания готова была грохнуться в обморок.
– Пи-и-и… – запищал он басом.
– Что тебе от меня надо, урод? Убирайся!
– Ы-ы-ы… Пи-и-и…
Он еще и глухонемой! Вот зараза! С таким не договоришься.
Вдруг парень опустил руки вниз и начал дергать какую-то квадратную штуку, прикрывавшую пах.
Черт! Только не это! Я завизжала изо всех сил, хотя сомневалась, что меня кто-то услышит.
Парень вздрогнул и замер как вкопанный. Его взгляд стал осмысленным. Глаза-пуговицы буравили меня. Зрачок закрывал радужку почти полностью, цвет разглядеть было невозможно.
Руками по-прежнему он теребил свой квадрат. Вот лоскут ткани отвалился, и открылось светлое пятно кожи.
– Уйди, извращенец! – закричала я, зажмурив глаза: не желаю ничего видеть! – Помогите! Здесь есть кто-нибудь?
А через секунду я бросилась в атаку. Буду царапаться, кусаться, драться, но не дамся этой твари.
Я вцепилась парню в рубашку и дернула на себя. Он не ожидал такого и опешил на секунду. Тогда я резко наклонила его и коленом заехала прямо в каменный лоб.
Он так затрясся и взвыл от боли, что я остолбенела от неожиданности. Казалось, плакал маленький ребенок, которого обидели совершенно незаслуженно.
В ту же минуту в зал ворвались женщины, такие же высокие и дородные, как парень. Одни бросились к нему и заворковали, словно над малышом. Другие накинулись на меня с кулаками. Я едва уворачивалась от их хлестких ударов.
Потом меня подхватили под руки и спиной вперед куда-то поволокли. Моя голова болталась из стороны в сторону. Я совершенно не ориентировалась в пространстве и не видела ничего вокруг. Ужас парализовал волю и лишил способности сопротивляться.
