— Эй! Стой! Стой! Погоди!
Я вытянула перед собой ладони,
пытаясь отгородиться от идущего на меня, как танк, огромного
лохматого парня. Его патлатые светлые волосы торчали во все
стороны, нижняя губа влажно блестела, а круглые, в пол-лица,
глаза смотрели отрешенно, как у наркомана.
Иванушка-дурачок, да и только, но
огромный.
— Ширк-ширк, — шелестели кожаные
штаны от каждого шага.
— Бум-бум, — содрогался каменный
пол.
Парень шел переваливаясь, будто
неуверенно держался на ногах, и совершенно меня не видел.
«Пьяный! Точно! Или обкуренный».
Опасность надвигалась медленно, но
неотвратимо, и хотелось спрятаться, превратиться в таракана,
забиться в щелку и переждать грозу. Я лихорадочно кинула взгляд по
сторонам.
Черт! Где я? Что это за место? Как я
здесь очутилась?
Размышлять об этом было некогда.
Вокруг меня высились стены,
сделанные из неотесанного камня, в швах лохмотьями торчал мох, и
кое-где блестела вода. А еще со всех сторон на меня смотрели оленьи
головы с ветвистыми и не очень рогами и пугали до дрожи в
коленях.
Ни окна, ни двери, ни другого
прохода, куда я могла бы спрятаться, не было.
Тусклый свет пробивался откуда-то
сверху, но я боялась оторвать взгляд от громилы, который
остановился в нескольких шагах от меня, присел и начал водить
пальцем по полу.
— Ы-ы-ы, — мычал неизвестный и,
увлеченный занятием, причмокивал губами.
Я тоже замерла на секунду и бесшумно
двинулась вправо: мне показалось, что я вижу полоску света на
полу.
Сбежать не успела.
Парень вдруг резко выпрямился и
кинулся следом.
Его тяжелые шаги дублировались эхом
и напоминали мне мультик про Шрека. Только происходящее на сказку
не было похоже.
Я сорвалась с места, пробежала вдоль
стены, но увы, уткнулась спиной в холодный и мокрый камень: дальше
двигаться было некуда.
«Мамочка моя! Спаси меня! Пусть
поскорее закончится этот сон!» — шептала я от страха, а глазами
лихорадочно искала какой-нибудь предмет, чтобы защититься от
нападения. Этот громила был в два раза больше меня, голыми руками я
с ним не справлюсь.
Вот неизвестный уже на расстоянии
шага. Я видела его гладкую грудь в распахнутой рубашке, провалы
вместо зубов во рту, а от его зловонного дыхания готова была
грохнуться в обморок.
— Пи-и-и… — запищал он басом.
— Что тебе от меня надо, урод?
Убирайся!
— Ы-ы-ы… Пи-и-и…
Он еще и глухонемой! Вот зараза! С
таким не договоришься.
Вдруг парень опустил руки вниз и
начал дергать какую-то квадратную штуку, прикрывавшую пах.
Черт! Только не это! Я завизжала изо
всех сил, хотя сомневалась, что меня кто-то услышит.
Парень вздрогнул и замер как
вкопанный. Его взгляд стал осмысленным. Глаза-пуговицы буравили
меня. Зрачок закрывал радужку почти полностью, цвет разглядеть было
невозможно.
Руками по-прежнему он теребил свой
квадрат. Вот лоскут ткани отвалился, и открылось светлое пятно
кожи.
— Уйди, извращенец! — закричала я,
зажмурив глаза: не желаю ничего видеть! — Помогите! Здесь есть
кто-нибудь?
А через секунду я бросилась в атаку.
Буду царапаться, кусаться, драться, но не дамся этой твари.
Я вцепилась парню в рубашку и
дернула на себя. Он не ожидал такого и опешил на секунду. Тогда я
резко наклонила его и коленом заехала прямо в каменный лоб.
Он так затрясся и взвыл от боли, что
я остолбенела от неожиданности. Казалось, плакал маленький ребенок,
которого обидели совершенно незаслуженно.
В ту же минуту в зал ворвались
женщины, такие же высокие и дородные, как парень. Одни бросились к
нему и заворковали, словно над малышом. Другие накинулись на меня с
кулаками. Я едва уворачивалась от их хлестких ударов.
Потом меня подхватили под руки и
спиной вперед куда-то поволокли. Моя голова болталась из стороны в
сторону. Я совершенно не ориентировалась в пространстве и не видела
ничего вокруг. Ужас парализовал волю и лишил способности
сопротивляться.
