Попроси меня. Т. IV

Повествование исторической и философской направленности разворачивает события истории России с позиции взаимоотношений человека с Богом. Автор приподнимает исторические факты, которые до сих пор не были раскрыты академической школой, анализирует их с точки зрения христианской философии. Например, образование Руси, имеющей два основания – духовное и политическое, крещение, произошедшее далеко не в привычной интерпретации современной исторической наукой, которое следует правильнее обозначить крещением в омоложение, чем в спасение, в справедливость, чем в милость, «сумасшествие» Ивана IV Грозного, который всей своей силой олицетворял это русское крещение, вылившееся затем все это в сумасшествие Смутного времени, реформатор Никон, искавший не новых начал, а старых взаимоотношений. Показывается, как русская система сопротивляется силе ее цивилизующей, впадая тем в состояние, точно сказанное классиком – «шаг вперед, и два назад» – в свою молодость, чему яркое подтверждение служит деспотичное и в то же время реформаторское правление Петра I, а затем развернувшаяся морально-политическая эпопея трилогии в лице Петра III, Екатерины II и Павла I. В представленной публикации приводится разбор появления материализма как закономерный итог увлечения сверхъестественным и анализ марксистского «Капитала», ставшее основанием наступившей в XX в. в Восточной Европе (России) «новой» эры – необычайной молодости высшей фазы общественной справедливости в идеальном воплощении состояния высокого достоинства кристаллизованного матриархата.

В книге заканчивается повествование о царствовании Петра I, описывается правления Екатерины, Петра II, Анны Ивановны, регентство Анны Леопольдовны над Иваном IV, Елизаветы, Петра III, Екатерины II. Затрагивается «Эпоха Просвещения», отторгнутая Церковью, наживая тем себе врага в лице просветителя-материалиста.

ПОПРОСИ МЕНЯ

4

ИСТОРИЯ РОССИИ И МИРА

В ФАКТОРЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЦЕЛОСТНОСТИ

ПРИРОДЫ БЫТИЯ, И ВМЕШАТЕЛЬСТВО

В ЭТОТ МИР ИЗОЛЯЦИОНИЗМА

БОГА-ТВОРЦА

Пётр Великий! Кто не слышал о нем многочисленных рассказов? Ведь первые сведения о царе-преобразователе мы получаем еще в детстве. Как только произнесено это имя, перед нами предстает хорошо знакомый образ: высокая могучая фигура с орлиным взором, с крупными чертами лица, которые искажались иногда нервными судорожными конвульсиями – следствие кровавой сцены, пережитой на Красном крыльце в десятилетнем возрасте. Над всякой толпой, как бы велика она не была, царь заметно выдавался, будучи без малого в сажень ростом (2,04 м.) Когда на святой праздник он христосовался, а этот обычай он строго соблюдал, у него обыкновенно заболевала спина, потому что к каждому, кто к нему подходил, он непременно нагибался1. Когда он шел пешком, обыкновенно размахивая при этом руками, он делал такие крупные шаги, что спутнику, его сопровождавшему, приходилось бежать рядом с ним рысью. Царь отличался огромной физической силой, выковывал без труда железную полосу в несколько пудов весом и легко мог разогнуть подкову. Когда он хотел кого-нибудь похвалить и дружески потрепать по плечу, то удостоившийся этой царской милости не рад был и похвале. Пробелы своего образования Пётр восполнял в течение всей жизни, сохраняя трепетное отношение к знаниям, так, что даже и на его перстне и печати, которой он запечатывал отправленные им из-за границы письма, вырезан был девиз со словами: «Азъ бо есмь в чину учимых и учащих мя требую» («Я ученик, и мне нужны учителя») и символическими знаками в виде различных рабочих инструментов, что в свою очередь сближает его с масонской символической атрибутикой образа рабочих инструментов. Пётр, посещавший часто заграницу и принимавший множество иностранных специалистов, не мог не знать про масонство. Вряд ли он черпал от них какие-либо специфичные знания, скорее его просто манила внешняя схожесть его как плотника, как архитектора государства, и декларируемых масонами учение о великом архитекторе, образовавшего мир.