Уже несколько дней мы были в пути. Стояла адская жара. Солнце припекало, я ощущал себя мясом на гриле, обжаренным до золотистой корочки. Я не любил жару, но приходилось терпеть.
Морской воздух легким дуновением обволакивал корпус судна, нежно касался моего лица, словно мать, ласкающая сына перед сном. На нас накатывались маленькие волны, издали они походили на стадо барашков, идущих навстречу. Птицы пролетали над нами, криками нарушая непорочную тишину морских просторов.
На главной палубе матросы занимались привычными делами. Нецензурная лексика, что-то обычное и ничем не примечательное в этом кругу, проскальзывала после каждого слова, передавая общее настроение.
Я стоял возле надстройки, палубой выше, и не спеша утрамбовывал табак в трубке. На горизонте виднелись небольшие фонтаны – это были киты, но близко разглядеть их мне пока не удалось.
«Как же отвратительно палит солнце», – подумал я с отвращением, скитаясь из угла в угол в надежде найти небольшой тенек.
Не получив ни малейшего удовольствия от курения, я решил вернуться в каюту и немного еще поработать, сквозь пот и нежелание двигаться. Я представлял, что лежу на холодном айсберге, медленно потягивая прохладный напиток. Самовнушение помогало ненадолго избавиться от раздражения.
Каюта, как и само судно, была небольшой. Войдя в нее, я привычно ударялся ногой о мелкий журнальный столик, сделанный из досок от ящиков. Справа находилась кровать, насквозь пропитанная потом жарких дней. Посреди висела веревка с постиранными вещами, словно разделявшая территорию, хотя, кроме меня и пары насекомых, тут никого не было. Фрукты, которые не первый день стояли в такой жаре, стали хорошим лакомством для мух и мошек. Порядком я похвастаться не мог, но это меня не смущало, наоборот, непривередливость позволяла легко приспособиться к разным условиям. Этот фактор и отличал меня от других журналистов.
На малом диванчике, который был затерт до дыр временем, располагался чемодан, небольшой, но вместительный. Я всегда брал его с собой в командировки. На этот раз мне выпала честь отправиться в Африку. Среди сотни бумаг на столе возвышалась пишущая машинка. Настежь открытый иллюминатор позволял морскому воздуху разбавить духоту каюты. Благо в моей «норе» был еще вентилятор, который несильно, но уверенно поддувал глоток свежести.
Время близилось к ужину. За горизонтом красовался багровый закат. Жара спадала, и можно было немного расслабиться. Ветер усилился, волны изменили темп. Я, как обычно, не торопился и пришел есть после всего экипажа. Кок – человек с добрым сердцем —припрятал мою порцию у себя, так как иногда, кроме грязной посуды, не на что было смотреть. Люди были вечно голодны, и мало кто думал о других. Я сидел и сверлил взглядом тарелку, ковыряя вилкой бобы с кашей. Голову терзали воспоминания о домашней жизни. Еще полгода назад я практически был женат, и эта любовь длилась еще с университетских времен. Ирен была красивой девушкой. Ее жгучие локоны, пронзительный взгляд и нежный голос сводили меня с ума.
Мы любили друг друга страстно и искренне, но спустя время, как и у многих пар, пламя начало угасать. Я решил сделать предложение, чтобы возродить наши чувства и выйти на новый этап отношений, но это ничего не поменяло. Всё стало обыденным и серым, любовь теряла краски с каждым днем. А затем я узнал об изменах Ирен и понял, что вернуть ничего не получится. Подавленный, я углубился в работу, занявшись карьерой. Скорее всего, это и послужило началом моего путешествия. Я первый из редакции решился отправиться так далеко. Терять мне было нечего, а вот начать новую жизнь – самое время.
