Стрелки часов находились возле цифры одиннадцать, когда больница резко опустела. Оглушая процедурный кабинет тихими стонами, я лежала животом на столе, крупный член санитара Димы настойчиво массировал разгоряченное влагалище, а крепкий живот с силой врезался в ягодицы.
Мои больничные штаны были спущены до колен, порванные трусы висели на бедре, рубашка распахнулась, сдвинутый лифчик бесстыдно обнажал набухшие сиськи, которые буквально расплющились об поверхность стола. От ритмичных толчков мое тело плавно покачивалось, напряженные соски сладостно терлись об стол.
Дима двигался в среднем ритме, мощные пальцы цепко впивались в ягодицы. Нет, у меня не было причин сопротивляться этим порывам, потому что наши желания полностью совпадали: мне 31 год и мои потребности достигли своего пика. После пяти лет, проведенных в отделении, это был единственный член, который встревожил мою изнывающую плоть.
Дима никогда не разговаривал, а просто наклонял и трахал меня как животное. Иногда мне казалось, что он глухонемой. Но мое голодное тело с радостью принимало его. Мы никогда не договаривались о встрече, этот громила тупо ловил меня возле туалета и тащил в процедурный кабинет.
Рядом с ним я невероятно крошечная: в моем маленьком теле нет и шестидесяти килограмм, при росте, не превышающем 165 сантиметров. Зато Дима настоящий гигант. Кажется, тогда он был немного выпивший и не мог кончить, поэтому акт продолжался необычайно долго.
Постепенно внизу моего живота стали появляться острые спазмы, по телу прошла приятная волна. Да, я была готова к оргазму. Упругий, жилистый пенис упорно раздвигал влагалище, с хлюпаньем покидал его и сладостно погружался вновь, огромные звериные яйца с силой врезались в клитор, который чувственно вздрагивал и становился крупнее.
– Ммм, ммм, ммм, – словно зверь рычал Дима, его лобок с такой силой шлепался об задницу, что с меня дважды слетали очки, от переизбытка эмоций дыхание стало запредельно громким.
Я сходила с ума в приступе страсти и как могла, напрягала мышцы живота, пальцы нервно впились в края стола. Еще… еще движение… сейчас кончу. Мои тихие, едва слышные стоны чувственно сливались с ритмичными шлепками живота об ягодицы, напряжение становилось нестерпимым.
Я чувствовала, что готова кончить, но никак не могу, все тело было натянуто струной. Не знаю, как это случилось… мы кончили одновременно, как в каком-то любовном романе: когда во влагалище появились первые спазмы женской радости, Дима резко замер. Громко выдыхая, он начал дрожать и еще сильнее сжал мою задницу обеими руками.
Это было невероятное ощущение – наши половые мышцы сокращались одновременно, а тела сотрясались в сладостных конвульсиях. Крупный пенис нервно пульсировал, щедро заливая меня до краев. Наконец, Дима отстранился, мощный ствол плавно выскользнул наружу. Мужчина нахально пошлепал головкой по жопе и покинул процедурный кабинет. В этот момент по ляжкам стала щекотливо стекать горячая сперма. Опираясь на дрожащие руки, я поправила съехавшие очки, выпрямилась и разорванными трусами вытерла промежность, после чего выбросила скомканное белье в мусорное ведро.
Палата встретила меня хоровым сопением и храпом. Я тихо достала влажные салфетки, и до колен спустив штаны, быстро привела разгоряченную письку в порядок.
"Ну, Дима! Трусы разорвал, еще и штаны заляпал! – хмуро думала я. – Ладно, по хуй! Завтра суббота, чистую одежду будут выдавать…".
Вообще, девчонки крайне недовольны нелепыми штанами и такой же рубашкой. А меня почему-то прикалывают эти бледно-серые тона с красно-тусклыми полосками поперек. А что поделать? В отделении запрещают личные вещи. Все, вплоть до нижнего белья, зубных щеток и прочего, выдается администрацией. Так они могут контролировать, чтобы у больных не появились остро-колющие предметы или какие-нибудь опасные таблетки, потому что суицидников в отделении хватает.
