- Сильвия, - граф дышал тяжело и натужно, с трудом выталкивая из
себя звуки связной речи, - я дал тебе всё – своё имя, титул,
богатство, уважение, почёт и почти неограниченную власть в моём
графстве. Принял твою дочь и не делал различий между Есенией и
Ильяной. Покупал девочкам одинаковые по цене дары, не скупился на
наряды и украшения для падчерицы. И выделил для неё хорошее
приданое.
- Милый Эрнест, к чему ты это говоришь? – сорокалетняя графиня
жеманно улыбалась, стараясь, не слишком явно отстраняться от
тянувшего к ней руку супруга. – Я ценю всё, что ты делал и делаешь
для меня и Ильяны. И каждый день молю Ясноликую за твоё здоровье и
благополучие обеих наших дочерей. Ты ведь знаешь, что я отношусь к
Есении, как к родной? Я обожаю наших девочек и бесконечно люблю
своего мужа!
Графиня поднесла к лицу платок, всхлипнула, будто бы от избытка
чувств, немного отодвинувшись вместе со стулом от кровати больного.
И осторожно выдохнула – теперь рука графа до неё никак не
дотянется, но никто не заподозрит, что это произошло специально!
Так вышло, нечаянно, сама не даже не заметила, так её захватили
эмоции!
И Эрнест, предсказуемо, не стал акцентировать внимание.
К счастью, он такой доверчивый, её муж!
Но к несчастью, слишком живуч...
- Я в тебе не ошибся, - продолжал граф. – Хоть меня и
отговаривали от этого брака, мол, мезальянс – берёшь в жёны
баронессу, ещё и вдову. Но я верил, что один раз потерявшая опору
женщина будет втройне ценить нового супруга. И раз она так любит
своего ребёнка, то и к моему будет добра, уделит сиротке
материнского тепла.
- Я тоже не устаю благодарить Ясноликую, что подарила мне тебя и
Есению! Но ты устал, лучше поспи! После полудня придёт доктор, он
обещал принести новую микстуру. Я уверена, она мигом поставит тебя
на ноги!
- Я хотел бы в это верить, но не хочу обманывать ни себя, ни
тебя, - мужчина попытался приподняться, но закашлялся.
Графиня отодвинулась ещё дальше, с брезгливостью наблюдая, как
её муж сотрясается в приступе. А когда на прижатом к лицу платке
появились кровавые пятна, не смогла сдержать гримасы
отвращения.
Хорошо, что граф этого не увидел.
«Ведьма говорила, что настойка убивает за три дня. Но пошёл
седьмой, а он всё ещё держится!» – с раздражением подумала будущая
вдова.
- Я умираю, Сильвия! – снова заговорил супруг. – Да, да, не
возражай, я лучше знаю! Никакая микстура мне не поможет... И у меня
осталось не так уж много времени, поэтому я хочу привести свои дела
в порядок. С минуты на минуту должен прибыть королевский стряпчий,
я оправил за ним в первый же день болезни.
- Эрнест! – возглас получился настолько жалобным, будто графиня
и вправду переживала за мужа.
Но единственной причиной паники было опасение, что все её усилия
и надежды пойдут прахом.
Мало того, что супруг не пожелал умереть, как положено, через
три дня, так он ещё собирается обобрать свою вдову!
Конечно, обобрать, а зачем ещё ему понадобился стряпчий?! Ах ты,
гад!!!
«Надо было купить у ведьмы две бутылочки, а не одну. И влить в
вино обе, - мелькнуло в голове у раздосадованной женщины. – Но кто
же знал, что проклятье окажется слабее, чем мне обещали? Или это
муж оказался сильнее, чем я надеялась?»
- Ваше сиятельство, - в дверь просунулась голова камердинера, -
прибыл королевский стряпчий.
- Вовремя, - прохрипел больной. – Пусть его разместят с
удобствами и накормят. А когда он поест, приведут сюда.
- Слушаюсь! – голова исчезла, супруги снова остались одни.
- Дай мне синий флакон и чистую чашку!
- Но Эрнест! Доктор сказал, что эти капли можно принимать только
раз в сутки, и ты уже пил их сегодня утром! – вскричала
графиня.
- Меня уже всё равно ничто не спасёт, а капли на пару часов
поддержат силы. Если я тебе дорог, не спорь, подай их мне!
