Что делать, когда идёт снег? Конечно
же, сидеть дома, у тёплого камина, пить горячий чай или даже
шоколад, и сплетничать. Наша кухарка Таппенс сплетничала так
мастерски, что даже я заслушалась, стоя на пороге кухни.
- …и когда он зашёл в дом, бедная
леди Кёртис еле успела спрятать дочку в сундук с мукой! Только так
бедняжка смогла не попасться ему на глаза!
- Это вы про маркграфа Бирнбаума? –
уточнила я.
- А про кого же ещё? –
нравоучительно произнесла Таппенс.
- Так это он, злодей, ворвался в дом
к Кёртисам? – задала я новый вопрос с самым серьёзным видом.
- Я же сказала, барышня, - Таппенс
решила проявить терпение. – Конечно же, это маркграф Бирнбаум. Кто
ещё будет охотиться на молодых девушек? Да ещё и устроил погром у
Кёртисов! Переломал всю мебель! Юная леди упала в обморок прямо в
сундуке!
- Сундук, значит, не сломал? – снова
полезла я с уточнениями.
- До сундука дело не дошло, -
кухарка бросила на меня подозрительный взгляд. – Кёртисам просто
повезло. А уж юной леди – и подавно. В лавке у Кноллис вчера
болтали, что маркграф Бирнбаум снова решил жениться… В восьмой
раз!.. – Таппенс вытаращила глаза, и поэтому её слова прозвучали
особенно ужасно. - Это понятно, как же мужчине прожить без жены, но
зачем мебель-то ломать?
- Что-то мне подсказывает, что
погром маркграф устроил вовсе не из-за юной леди Анабель, - сказала
я, покачав головой. – По-моему, маркграф требовал не жену, а долг.
По-моему, леди Кёртис задолжала ему за дрова. За два года, - тут я
не сдержалась и прыснула в кулак.
– И ничего смешного, барышня! –
возмутилась кухарка. – При чём тут долг? Разве благородные господа
вспоминают о долге? Особенно если должна женщина, почтенная вдова!
Так что нечего тут хихикать и язвить. Радуйтесь, что вы ещё ни разу
маркграфа не встретили, а то вам было бы не до смеха.
- Он такой страшный?!. – изумилась
Мисси, молоденькая горничная моей сестры.
- У него жуткая синяя борода, - тут
же откликнулась кухарка, понизив таинственно голос, - и острые
зубы! Прямо как клыки! Ими-то он и загрызает своих бедняжек жён.
Только маркграфиня зазевается, как он – цап! – и хватает её зубами
за шею! И потому что кровь постоянно течёт у него по подбородку,
борода у него синяя, как вода в нашем водопаде…
- Борода точно синяя? – я оперлась
плечом о косяк, не собираясь уходить, потому что разговор был
интересный, и невозможно было в нём не поучаствовать.
- А вы думаете, он зря построил
замок рядом с водопадом Синяя Борода? – сухо осведомилась Таппенс,
и от таинственности в её голосе не осталось и следа.
- Замок был построен сотни лет
назад, - напомнила я.
- Ну и что? – Таппенс не дала себя
запутать. – Замок построил старший из рода Бирнбаумов, а у него,
как говорят, тоже была синяя борода.
- Не сомневаюсь, что все люди с
синей бородой мечтают жить рядом с водопадом с таким же названием,
- поддакнула я. – Скоро нас переименуют из Хаддерсфилда в
Синебородию.
- Сдаётся мне, вы в это не верите,
барышня, - глаза Таппенс нехорошо прищурились.
- Что мы будем называться
синебородцами? – невинно уточнила я. – Не-а, не верю.
- При чём тут синебро… синебодро… -
кухарка запнулась, а я не выдержала и расхохоталась.
И зря, между прочим. Потому что
сразу же на лестнице появилась экономка и устроила мне нагоняй,
перегнувшись и свесившись через перила:
- Вы здесь, Патриция?! А юная леди
ждёт, между прочим! Когда вы принесёте её ленты? В Судный день? Или
через неделю после него?
- Простите, госпожа Анна, - сказала
я, сразу присмирев, и помахала только что отглаженными лентами: -
Вот, уже несу. Просто задержалась на секундочку…
- Задержались посплетничать! –
воскликнула экономка с трагизмом. – О вашем поведении, Патриция,
будет доложено леди Элалии, - и она пошла вверх по лестнице,
бормоча что-то про испорченную кровь.
