- И всё-таки, я посоветовала бы тебе
хорошо поесть, Винни, - сказала я, отрезая ещё ломтик ветчины и
подливая в свой бокал ещё свекольного напитка, который пенился и
ароматно пах мёдом.
- Но мама говорит, это для легкости,
и чтобы талия была тоньше, - сказала моя подруга Виннифред
Кармайкл, дочь четвёртого графа Кармайкла, известного своим
высказыванием о превосходстве благородного происхождения, а также
своим пристрастиям к карточным играм, на которых он умудрился
проиграть почти всё состояние.
Винни уныло посмотрела в чашку с
бульоном, где плавали три кусочка варёной моркови, а потом
взглянула на ветчину под карамельным соусом, и стала необычайно
грустной.
– Какая лёгкость? – я пожала
плечами, от души жалея подругу. - Никто не заметит, что ты утянула
талию на полдюйма, а вот упасть в голодный обморок во время
котильона или кадрили ты вполне можешь. Съешь хотя бы варёное яйцо,
на бульонах пусть сидят больные. Так говорит мой дядя.
- Ваш дядя, леди Сесилия, если мне
память не изменяет - врач, - заметила графиня Кармайкл, матушка
Винни. Она как раз зашла в комнату и услышала мои слова. – Но вряд
ли ваш дядя разбирается в женской красоте. Мужчины любят женщин
томных, нежных и слабых. Иногда и в обморок полезно упасть.
- Женщина должна быть сильной и
здоровой, - ответила я, не желая сдавать позиции под напором
графини Кармайкл. – Ей предстоит вынашивать детей, рожать и кормить
их грудью. Думаю, мужчины заинтересованы в здоровых наследниках, а
не в болезненной жене.
- Какие ужасные разговоры для юной
особы, - всплеснула руками графиня. – Можно подумать, вам лет
пятьдесят, леди Сесилия. Девушка должна мечтать о романтичной
любви, вздыхать и скромно опускать глаза, когда приближается
мужчина, достойный её грёз. А вы рассуждаете как… вилланка о
племенных овцах.
- Ваша правда, мой отец был простым
рыцарем, без титула, - сказала я, стараясь не обижаться на глупую и
спесивую мать моей подруги, - зато мама была урождённой Сен-Меран,
дочерью маркиза. Её предки воевали в святой земле, в то время как
Кармайклы звались вольными пастухами и разводили быков на
высокогорье.
Ответ был лишён деликатности, но
матушка Винни сразу замолчала, только на щеках вспыхнули алые
пятна. Тем не менее, под её строгим взглядом Винни так и не посмела
взять варёное яйцо или ломтик ветчины, а с обречённостью допила
бульон из фарфоровой чашки и доела тоненький ломтик поджаристого
хлеба. Я лишь покачала головой, глядя на такие мучения.
Графиня удалилась, чтобы проверить,
нагрели ли горничные щипцы для завивки волос, и мы с подругой на
какое-то время остались одни.
- Хоть у кого-то хватает смелости
поставить её на место, - шепнула мне Винни. – Мне так неловко, Ли,
что ты вынуждена всё это выслушивать… Ведь мы идём на королевский
бал только лишь благодаря тебе… Если бы не ты, мне нечего было бы
надеть. Да и маме тоже. И экипажа у нас нет…
- Благодаря моему наследству, а не
мне, - напомнила я. – Это ведь не моя заслуга и не мой талант, что
папа с мамой оставили мне приличный капитал. Так что не переживай
по этому поводу, Винни. Я пользуюсь этими деньгами так же, как и
ты. Зато мы прекрасно проведём время, - я подмигнула ей и
придвинула тарелку с ветчиной. – Съешь быстренько хотя бы ломтик.
Пока леди графиня не видит.
- Это тяжёлая пища, - залепетала
подруга виновато, - я, правда, не смогу потом танцевать…
- Запей свекольным напитком, -
сказала я.
- Что ты! – перепугалась она. – От
него… воздух собирается в животе. Это неэстетично…
- Какие глупости, - возразила я. –
Свекольный напиток помогает быстрее переварить пищу. Видишь – я
поела, попила, а к началу бала буду легкой и проворной
козочкой.
