Первый день зимы преподнёс нашей
семье сюрприз, который язык не поворачивался назвать приятным или
неприятным. Просто сюрприз. С таким же сюрпризным окончанием. Мы
ждали женихов - двух принцев из соседнего королевства, и никому не
было известно, чем этот визит обернётся – то ли счастливыми
свадьбами, то ли… кто знает как.
- Почему они не сообщили заранее,
что приедут? - протянула моя самая младшая сестра Вилма. – Мы бы
успели сшить новые платья!
Она куталась в меховую накидку,
пытаясь защититься от пронизывающего ветра, но под накидкой
сверкало платье из золотой парчи. Я заранее сочувствовала сестре,
понимая, что накидка будет сброшена, едва королевский кортеж
появится в пределах видимости, а стоять в платье на ветру – то ещё
удовольствие. Даже если где-то там вдалеке маячит приз в виде
прекрасного принца.
У меня было шесть сестёр, и все они
сейчас стояли рядом со мной, на мостике между башнями. По этому
мостику придворные музыканты переходили в главный зал, чтобы не
беспокоить гостей, а сегодня мостик заняли мы – семь принцесс
Лесного фьорда. Так уж распорядились небеса, что у наших родителей
одна за другой появились семь дочерей. И ни одного сына. Что ж, не
всем королям в этом мире везёт.
Я пощипывала струны арфы, которую
всегда таскала с собой, и наигрывала простенькую мелодию, пока не
замёрзли пальцы. Старшая сестра Аделина жадно всматривалась вдаль,
нетерпеливо отбрасывая падавшие на лоб тёмные волосы. Вторая сестра
– Гисла, тоже с нетерпением ждала гостей, и её круглое лицо было
румяным не от ветра, а от волнения. Гисла и сама была круглой,
пухленькой и мягкой, как меховая рукавичка. Она не слишком
надеялась, что принцы выберут её, но зато единственная догадалась
взять кулёчек имбирных пряников, что было очень кстати. Мы все по
очереди таскали у неё пряники, и это хоть как-то скрашивало долгое
ожидание.
Из сестёр я была третьей по
старшинству, а четвёртой родилась Халла. Для встречи заморских
гостей она надела простую чёрную накидку, но на груди и рукавах
были вышиты серебром звёзды – герб Хардраадов, тех самых принцев,
которые ехали жениться. Я считала, что намёк был слишком грубым, но
сама Халла утверждала, что с детства грезила северными странами,
поэтому звёзды вышила от чистого сердца, а не чтобы намекнуть
гостям, кто тут больше всех рад умчаться из родительского дома. В
отличие от неё пятая сестра - Бирла не собиралась производить
впечатление на женихов. «Это они должны нам понравиться, а не мы
им», - ворчала она, кутаясь в медвежью шубу. Не слишком изящная
одежда для принцессы, зато тёплая. И поэтому вскоре наша шестая по
старшинству сестра Илва забралась к Бирле под шубу, и они стояли
вдвоём, тесно прижавшись друг к другу, как сказочный двухголовый
инеистый великан. Вилма поглядывала на них с завистью, но под шубу
третьей не просилась. И теребила застёжку накидки, чтобы сбросить
её вовремя и показать приезжим свою неземную красоту.
Да, Вилма была самой красивой из
нас. И младшенькой, притом. За это её баловали нещадно и многое
прощали, чем она нахально пользовалась. Мы с ней были единственным
блондинками в семье, но у Вилмы глаза были синие, как озеро Арресё.
Синие глаза – это красиво. Это редкий и таинственный цвет, поэтому
он всегда восхищает. А у меня глаза были какие-то непонятные –
зелёные с жёлтыми крапинками вокруг зрачка. Ни то, ни сё, как
говорится. Но я слишком по этому поводу не переживала. Глаза и
глаза – видят и ладно.
- Говорят, в Утгарде все – людоеды,
- высунулась из-под медвежьей шубы Илва.
- Ой, помолчи, - Бирла нажала ей на
лоб ладонью, заталкивая обратно под капюшон. – Как надоело слушать
твоё враньё…
- Это не враньё, - обиделась Илва. –
Я читала, что в тамошних жителях течёт кровь инеистых великанов. И
сами великаны не были убиты богами, а до сих пор прячутся в
Утгарде, в Железном лесу. Иногда они похищают девиц, чтобы те
родили им новых великанов…
