«Разве солнце светит мне сегодня
для того, чтобы я раздумывал о вчерашнем дне?»
Мия
Книжный магазин, уютно-светлый,
немного даже сказочный, открылся в нашем городе совсем недавно и
уже стал любимым местом многих книгочеев. Попасть туда, где,
казалось, можно найти даже позабытые издания и серии, я мечтала
давно, за несколько дней до Нового года, под бой курантов мысли и
желания слились в одно, и вот я здесь. Кладовая счастья,
сокровищница предвкушения; все переплёты и обложки спрятаны в
определенный цвет и тон, чтобы читатель не поддался искушению
яркого и пёстрого, а выбирал по содержанию.
Я бродила между замысловатыми
рядами, которые сцеплялись удивительными арками, похожими на
произведения искусства. В воздухе парила прохладная свежесть, и
здесь, на другом конце города, я впервые за несколько дней
почувствовала себя не просто живой, а мечтающей, загадывающей
что-то на будущее далёкое, а не сегодняшнее, сиюминутное. Я
улыбалась невпопад мыслям, но созвучно ощущениям, пальцы нежно
скользили то по перламутровым, то по салатовым переплётам. И вдруг
совершенно случайно взгляд зацепился за один, с виду
непримечательный, но заметный внутренней интуиции, которая
закричала: «Возьми, посмотри, тебе понравится!»
«Переписка» Гёте и Шиллера на
немецком языке. Памятник человеческому, душевному, взыскательному и
требовательному — невероятно-личному и вместе с тем драгоценному
для всего общества. И в оригинале! Разве можно было рассчитывать на
такую находку. О, нет! Ни замыслить, ни задумать — только
насладиться поразительному совпадению. Ближайшие вечера буду
смаковать, впитывать, знакомиться с чужими, такими естественными и
страстными, переживаниями, тревогами.
Страницы шуршат, руки держат книгу,
как самое бесценное, что внезапно доверилось мне. Глаза бегают со
строчки на строчку, пока не задевая смысл высеченного, чтобы вдруг
не лишить себя бескрайнего в погоне за видимым.
— Ну здравствуй, мамошка! Вот и
свиделись, а ты переживала. — низкий, утробный голос пронзил моё
сердце, я внутренне сжалась, но виду не подала, лишь пальцы впились
в корешок книги, словно «Переписка» способна забрать меня в другой
мир прямо сейчас.
Я узнала, невозможно забыть снег в
мае, капель в январе. Немыслимо изжить образ Ада, если спустился на
самую последнюю ступень его бездны; дьявольское всегда будет
преследовать, подглядывать во снах, в каждом живом страхе.
— Чего примолкла?! Не ожидала
увидеть старого друга? — Едкий хохот влетел мне в уши и не хотел
замолкать. Прокатился по всем изгибам, добрался до перепонок и там
разорвался нервным гулом. На плечо легла тяжёлая рука и сдавила мои
хрупкие сухожилия. Я метр с кепкой, не смогу дать отпор ему, как бы
ни бурлило во мне желание. А этот Ад точно вырос, разросся и в пик,
и в горизонт. Оно и понятно, с последней нашей встречи лет немало
натикало…
— Милые люди, вам помочь? — между
книжных стеллажей возникла продавец-консультант; женщина средних
лет, с рябым, но улыбчивым лицом и приятным голосом, подобно
весеннему щебетанию пернатых. Я повернулась к ней с мольбой в
глазах: о помощи, о спасении. Это ведь нетрудно, она и так заметила
меня, враз посеревшую и скукожившуюся.
— Нет, премного Вас благодарим, но
мы уже сами выбрали, что нам по вкусу. — «старый друг» не дал мне
ответить, припечатав женщину своей вежливостью.
Продавец ещё колебалась, наверное,
не хотела оставлять меня один на один с бесом, но тот ей миленько
улыбнулся, и она поспешила скрыться в недрах книжного магазина.
Показалось, что вся несправедливость мира обрушилась на меня.
Почему он возник именно сейчас?
Именно здесь? Мы же столько лет не пересекались, не виделись и
вообще должны были забыть, как кто выглядит.
