Я сидел на балконе у себя дома. Был тихий, осенний вечер, но я хорошо укутался в плащ и поминутно прикладывался к чашке горячего кофе, завершавшего мой весьма и весьма плотный ужин. Я люблю и могу наслаждаться даже самыми незначительными вещами.
Я сделал ещё глоток. Ах, как же прекрасно, как же восхитительно ощущать этот вкус… Хочу сделать ещё глоток, заглядываю в кружку… Ах, как жаль! Я бы сварил ещё кофе, но пребывал уже в том лениво расслабленном состоянии, когда хочется либо прикорнуть, либо… Я встал, и, оперевшись о балюстраду, принялся лениво осматривать улицу.
Тихий, неспешный разговор проходивших мимо людей, беседы гондольеров, плеск воды от ударявших по ней вёсел… Я закрыл глаза… Тихий, слегка похолодевший вечерний ветерок овевал моё лицо…
Некоторое время я пребывал в этом непередаваемом блаженстве, в этой гармонии души и тела…
Как вдруг…
Прямо под моим балконом послышался разговор… Открыв глаза, я стал прислушиваться. Говорили две дамы, а раз это дамы, то − то, что они говорят, по умолчанию вызывает мой интерес.
– Я не знаю, что мне теперь делать! Доменико ни за что не согласится!
– Послушай меня, и всё будет хорошо!
– Нет, я не могу так поступить!
– Всё будет хорошо, если последуешь моему совету, Моника!
Моника? Так вот значит как зовут обладательницу этого красивого, глубокого грудного голоса… Я продолжал прислушиваться…
– Нет, нет и ещё раз нет, Бьянка!
Так, вторую, эту проказницу, к чему-то склоняющую первую, Монику, зовут Бьянка. Так-так, интересно..
– Сколько ещё тебя убеждать?
Молчание.
– Ну хорошо. Я подумаю.
Бьянка захлопала в ладоши.
– Ну вот, теперь я узнаю свою подругу! А то ты уже и ни на шаг не можешь ступить без этого своего Доменико!
– Но.. Ах, он так ревнив! Я всё же боюсь идти без него. Если же я спрошу согласия…
– Верно, тогда он вовсе тебя не отпустит! А чего ты боишься? Что он потом ворвётся к тебе вечером, и спросит: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»
Раздаётся звонкий женский смех. Я чуть выглядываю из-за перил… Как я и предполагал, две дамы абсолютно очаровательны! Две горяченькие брюнетки… Что ж, надеюсь, сейчас они подкинут мне побольше мотивов для действий, ибо в голове мой стал зарождаться план…
– Я подумаю, – наконец, тяжело вздохнув, судя по голосу, ответила Моника.
Теперь я вновь мог только слышать их, ибо, дабы продолжать оставаться незамеченным, вновь скрылся, несмотря на то, что меня так и разбирало любопытство!
– Отлично! Поверь, если ты согласишься, то не пожалеешь об этом ни на секунду!
Так, кажется, её подруга закончила свои страстно-убедительные речи, а значит, есть вероятность, что сейчас они пойдут дальше… Допустить этого никак нельзя!
Я мигом оборачиваюсь, впрыгиваю в комнату, и, нахлобучив на себя шляпу и плащ, позабыв даже закрыть дверь, быстро-быстро сбегаю по ступеням, однако перед самым выходом останавливаюсь, чтобы дать себе отдышаться… Не то они заподозрят: что я либо бежал, а значит, торопился к ним, либо только что пребывал в весьма компрометирующих положениях… А пока что мне нужно принять на себя вид чуть ли не добропорядочного семьянина, ибо при знакомстве с дамами, лучше, чтобы они думали о тебе именно так, почему-то им кажется, что раз ты с ними, значит, они имеют на тебя полное, положительное право. Пока придётся оставить их в этом приятном заблуждении…
Я сделал последний вдох-выдох, положив руку на грудь, затем поправил жабо, ухмыльнулся, и, в следующий миг приняв вид самый наипокорнейший и порядочный, повернул ручку, толкнул дверь, и вышел на улицу.
Дамочки даже не обернулись в мою сторону – так были заняты собственным разговором…
– Ах, ну как же я тебе не растолкую!
– Но мне так страшно! В случае чего, что подумают люди?
