Климов Валерий Геннадьевич
« ПОТОМОК »
Автобиографический роман
Автобиографический роман – не исповедь и не скупая хроника жизни автора, а художественное отражение видимой вершины его «жизненного айсберга», свободно дрейфующего со множеством ему подобных в огромном океане человеческих судеб…
Валерий Климов
ПРОЛОГ
Поздним утром 17 августа 1914 года в съёмную комнату доходного дома на Фонтанке тихо вошёл молодой двадцатичетырёхлетний поручик с возбуждённо блестящими глазами на уставшем красивом лице и, наскоро оглядевшись, быстро направился к столу, на котором находились лишь металлическая перьевая ручка, стеклянная чернильница и маленькая стопка чистых листов бумаги.
Резко присев на единственный стул в этой комнате и поставив рядом с собой свой скромный офицерский чемоданчик, он оперативно достал из него и положил на стол небольшую книгу в шагреневом переплёте, размером, примерно, с ладонь и толщиной в два его пальца.
Судя по её названию и цифре «3» на корешке, это была третья книга из пятикнижного Полного собрания сочинений А.С. Пушкина, изданного в 1887 году в Санкт-Петербурге типографией Товарищества «Общественная польза» (состоявшего из десяти томов пушкинских произведений: по два тома в каждой из пяти книг) и являвшегося третьим изданием Ф. Павленкова под редакцией А. Скабичевского.
Тем временем офицер медленно извлёк из кармана своего поношенного военного кителя две купюры десятирублёвого достоинства, 1909 года выпуска, и, аккуратно сложив вдвое, осторожно поместил их между последних страниц вышеуказанной книги.
После этого поручик достал из чемоданчика иголку с тонкой ниткой бежевого цвета и бережно, по краям (по два маленьких стежка на каждую из трёх сторон), пришил друг к другу те две книжные страницы, между которыми были помещены вышеупомянутые купюры.
Вернув иголку с ниткой обратно в свой чемодан и взяв из стопки чистый лист бумаги, молодой офицер принялся очень быстро писать на нём нижеследующее послание:
«Здравствуй, Фёдор! Я задолжал нашему общему с тобой приятелю Ан-ву двадцать рублей. Собрал эту сумму только сейчас, однако в снимаемой им комнате его уже не застал. Оказывается, он ещё вчера убыл в свой полк, направляемый завтра на фронт. А ныне – ранним утром – и я получил предписание срочно прибыть с той же перспективой в мою артбатарею… Ты же, со своей частью, насколько я слышал, направляешься на передовую лишь на следующей неделе, и в связи с этим, у меня к тебе, мой друг, есть одна небольшая просьба. Поскольку ты среди нас троих, в данный момент – единственный петербуржец и семейный человек, отправляю тебе (а значит – и твоей прелестной супруге) на сохранение до возвращения с фронта главную свою ценность (остальные личные вещи распродал для погашения упомянутого мной долга) – мою любимую третью книгу из Пушкинских сочинений (с «Пов-ми Бел-на», «Дубров-м», «Капит-й дочкой» и т.д.). Если же мне суждено будет погибнуть на данной войне – передай, пожалуйста, её (вместе с этой запиской) Ан-ву или его прямым потомкам! И пусть, тогда, он (или они) ПОСТРАНИЧНО прочитает в ней концовку последнего произведения!».
Дописав последнюю строчку, он аккуратно поставил внизу данной записки текущую дату и свою длинную, но довольно простую подпись, в которой, несмотря на её конечную «завитушку», вполне чётко можно было рассмотреть фамилию «Соболев».
Затем поручик, сложив и поместив своё послание вовнутрь книги, срочно вызвал посыльного – шустрого мальчонку лет двенадцати – и, вручив ему авансом одну копейку, отправил последнего (вместе с «шагреневой» книжкой) по устно указанному им адресу.
После этого молодой офицер, посидев по традиции с минутку на стуле, резко поднялся с места и, взяв с собой чемоданчик, решительно покинул съёмную комнату своего приятеля.
