Не дав девушке опомниться, он затащил ее в кабинку и, усевшись на крышку унитаза, заставил сесть к себе на колени.
– Ты что делаешь? – возмутилась она.
– Тихо!
Он приложил палец к ее губам и прислушался. Скрипнула дверь. Раздались шаги. Кто-то зашел в соседнюю кабинку и щелкнул задвижкой.
Две минуты они провели в полном молчании. Она созерцала в отражении на кнопке слива коротко стриженный затылок спутника и свое лицо с потеками туши и растрепанной прической. Он разглядывал рекламу всемирно известного ресторана быстрого питания на дверце кабинки и размышлял, о чем думали маркетологи, если вообще думали, размещая свою рекламу в таком месте. Хотя на самом деле следовало размышлять совсем о другом – план, в котором и без того хватает дыр, похоже, катится ко всем чертям.
Соседка тем временем закончила свои дела и ушла, стукнув дверью. Теперь можно немного выдохнуть. Девушка поменяла положение и вытянула правую ногу, насколько позволяло тесное пространство кабинки.
– У меня нога затекла, – пожаловалась она, пытаясь устроиться.
– Терпи, – сквозь зубы прошипел парень. – Там твои дружки рыщут.
Девушка чуть слышно вздохнула и прикусила губу.
– Я домой хочу, – шепотом сказала она.
– Раньше надо было думать… Слушай, закинь мне ее на плечо, – нервно усмехнулся парень, когда девушка продолжила возиться, пытаясь занять удобное положение.
Он пошевелил коленками.
– Какая же у тебя костлявая задница! Сколько ты весишь?
– Сколько претензий! – возмутилась она. – А кто придумал спрятаться в туалете?
– У тебя есть идеи получше?
Он достал из кобуры, спрятанной под кожаной курткой, пистолет.
– Нет! – огрызнулась она.
– Тогда сидим и ждем.
Он прислонился спиной к сливному бачку и закрыл глаза. И во что они друг друга втянули?..
Пару месяцев назад он, несомненно, обрадовался бы перспективе застрять в туалете с хорошенькой брюнеткой, может быть, даже с этой самой, которая ерзала у него на коленях, кусая губки и разглядывая потолок. Но сейчас в нем осталось только одно желание – покончить с этим запутанным делом, а потом послать всех подальше, напиться виски и завалиться спать в каком-нибудь дешевом мотеле, и пускай там будет вонять сыростью, канализацией и, возможно, мышами, зато его там никто не будет тревожить.
Дверь хлопнула, и чуть слышно провернулся ключ в замке. Парень напрягся и прислушался. Девушка отгрызла ноготь на безымянном пальце и принялась за средний. Чьи-то шаги, сопровождаемые едва различимым скрипом металла по кафельному полу, приблизились и вскоре замерли прямо возле их кабинки. Парень поднял пистолет и снял предохранитель. В этот момент дверца распахнулась…
Вообще-то, мечты сбываются. И Эмма знала это, ведь теперь она жила в Берлине и работала в крупном печатном издании. Ну как работала – проходила неоплачиваемую стажировку, отчаянно надеясь на то, что однажды ее возьмут в штат, хотя и знала, что такое в Das Glas случается крайне редко.
Однако Эмма не отчаивалась и не жаловалась. В конце концов, она еще не совсем вышла из того возраста, когда можно без угрызений совести сидеть на шее у родителей. В прошлом месяце ей исполнилось восемнадцать, и еще три оставалось до завершения стажировки – достаточно времени, чтобы начать свой путь к финансовой независимости. К тому же первый шаг уже сделан – Эмма уехала из маленького городка под Брауншвейгом навстречу большой мечте и настоящей жизни.
Фрау Нельсон, мамина подруга, прожужжала все уши о том, как замечательно, что Эмма будет жить у
