— Мам, я кушать хочу, — тоненький детский голосок прорвался
через вязкое марево забытья.
Почему-то соображала я плохо, мысли путались. Откуда в моём
старом семейном доме взяться ребёнку? Дочь с внуками уже десять лет
как на другом континенте живут. У соседей тоже детей нет. Да и
самих соседей тут пара домов — деревня умирает.
— Софи! — одёрнул малышку второй детский голос, но постарше и
басовитый, явно принадлежащий мальчику. — Мама устала, она спит, не
мешай. Няня пошла в деревню и скоро придёт с едой. Давай подождём
её в столовой.
Это становилось всё интереснее. Что за женщина спит в моём доме
и отчего она так устала, что бросила голодных детей? Это та,
которую я наняла для ремонта, приехала с детьми и няней?
— Мама и вчера не вставала. И позавчера, — захныкала девочка. —
Я потрогала её руку, она совсем холодная. Марк, может, мама
замёрзла?
А вот это мне уже совсем не понравилось! Во-первых, вчера и
позавчера меня в доме не было, я точно не могла впустить странное
семейство. А во-вторых, чего это она холодная лежит в разгар лета?
Надо разлепить глаза и посмотреть, что тут происходит.
Раздались торопливые лёгкие шаги, моей руки коснулась мягкая
ладошка.
— Тёплая она! Напугала, Софийка!
Ребёнок меня потрогал. Меня?!
Тело покрылось липким потом от ужаса и я подскочила, распахнув
глаза.
— Мамочка! — с радостным криком бросилась ко мне прехорошенькая
девочка лет трёх-четырёх в платье принцессы.
А мальчик лет семи-восьми в чёрном взрослом костюме старинного
покроя просто обнял за талию и прижался щекой к плечу.
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, а на голове
зашевелились волосы от ощущения, что прямо сейчас со мной творится
что-то паранормальное. Я механически обняла детей — зачем ещё и их
пугать? — а сама попыталась вспомнить последние события.
Я недавно развелась со своим мужем — старым козлом, которому в
шестьдесят пять ударила седина в бороду, а бес в ребро. Подумала,
что не хочу жить там, где прошли тридцать с лишним лет моей где-то
счастливой, а где-то не очень семейной жизни, оставила бывшему с
его молодой аспиранткой квартиру и приехала сегодня утром в
деревню. В дом, который построил ещё мой дед. Здесь я в детстве
проводила каждое лето. Бывший муж выплатил стоимость моей доли
совместно нажитого имущества, и я решила отремонтировать
двухэтажный особняк и завести хозяйство. Меня внезапно потянуло к
земле. Месяц из интернета не вылезала, планировала дизайн — тем и
спасалась от унылости бракоразводного процесса.
Я приезжала оценить состояние дома и хорошо помню, как его
половицы скрипели, стены постанывали, когда я бродила по комнатам,
а лестница ныла, пока я поднималась по ней на второй этаж. Ремонт
периодически делался моим папой, пока он был жив, да и мы с мужем
латали, когда были моложе и мой хрыч не бегал за аспирантками. Но
последние года три тут никто не появлялся. Поэтому я наняла
работницу и приехала проверить, как идут дела.
Это я всё хорошо помнила.
Огляделась — дом был не мой. Тоже старый и требующий ремонта, но
не мой! У меня на окнах не висели бархатные зелёные портьеры, в
спальне не стояла широкая кровать с балдахином и не свисала с
потолка огромная безвкусная люстра.
А вот зеркало… Зеркало было! Я наткнулась взглядом на висящий в
старинной раме антиквариат и вспомнила наконец, что произошло. Это
оно виновато! Оно меня прихлопнуло!
Старое зеркало висело в спальне, которая сначала принадлежала
бабушке, потом моим родителям, а потом и нам с бывшим мужем. Теперь
спальня должна была принадлежать единолично мне, и я планировала её
полностью переделать: поменять окна, отделать потолки, стены,
купить новую мебель. Оставить планировала только это зеркало.
