– Госпожа, очнитесь, госпожа, – сквозь дикую головную боль и шум
в ушах прорывался чей-то пронзительный плаксивый голос.
“Странно, кто это так вопит ни свет ни заря?”, – подумала я,
пытаясь разлепить непослушно-тяжелые веки, – “и почему я вся
мокрая?” Я смутно чувствовала, что с моим телом что-то не так,
лежать было неудобно, в спину впивались какие-то острые камешки, а
тяжелая ткань плотно облепила меня словно смирительная рубашка, не
давая нормально вздохнуть.
Я попыталась мысленно воссоздать детали вчерашнего вечера, но
последнее, что я помнила, как пошла домой после очередной ссоры с
Владом, закинув в себя несколько коктейлей покрепче, и дальше
полная темнота.
“Неужели прямо на улице вырубилась?” – ужаснулась я, и тут на
меня обрушилась еще прорва воды, заставив закашляться и наконец-то
открыть глаза.
Увиденное меня настолько поразило, что даже готовые вырваться
ругательства застряли в горле, издав тихое бульканье. Я с трудом
приподнялась на локтях и помотала головой, надеясь, что странное
видение развеется, и я приду в себя, но окружающая обстановка ни на
каплю не изменилась. Несколько странно одетых людей, словно
сошедших с английских картин восемнадцатого века, смотрели на меня
с едва скрываемой неприязнью.
“Я что, умудрилась по пьяни пробраться на съемочную площадку
исторического фильма и уснуть?” – вяло соображающий мозг честно
пытался хоть как-то объяснить увиденное, – “это, конечно, серьезный
конфуз, но все же лучше, чем галлюцинации”.
– Я же говорила, что она притворяется, – ослепительно красивая
блондинка в роскошном бархатном платье с пышной юбкой презрительно
скривила губки, – я правильно сделала, что приказала Грете окатить
ее водой, а то этот спектакль еще долго бы продолжался, – и она
кивнула в сторону угрюмой девушки в костюме горничной с пустым
ведром в руках.
– Но это могло навредить госпоже и ребенку, – вмешалась сидевшая
рядом со мной на земле девушка в таком же костюме.
Она подхватила меня, помогая сесть, и сердито посмотрела на
девушку с ведром.
– Брэндон, тебе не кажется, что слуги здесь совершенно
распустились? – обратилась блондинка к стоявшему рядом статному
мужчине в старинном камзоле, богато расшитом золотом, – все-таки
родовому поместью Корнуэллов требуется настоящая хозяйка, а не это
жалкое недоразумение.
– Боюсь, дорогая, получить здесь власть тебе не светит так же
как и мне, – ехидно усмехнулся мужчина и неожиданно протянул мне
руку, – госпожа Кэтрин, вам все же лучше не лежать мокрой на земле,
а то и правда заболеете. Мне плевать, если вы умрете, но, боюсь,
что меня могут заподозрить в злом умысле, а я и так сейчас с братом
не в лучших отношениях.
Я недоуменно нахмурилась, но руку подала, поскольку и впрямь
начала замерзать.
– Может объясните, какого демона вы забыли в этом пруду? –
спросил он, глядя на меня с презрением и жалостью, – неужели и
правда решили, что таким образом добьетесь внимания Джастина?
– Я сама не знаю, как тут очутилась, – честно ответила я и,
поежившись, добавила, – и кто такой этот Джастин?
– Вы серьезно? – брови мужчины поползли вверх, а в серых глазах
зажегся огонек недоверия.
– Кэтрин, во имя всех святых, прекрати, это уже просто
невыносимо, – блондинка закатила глаза и изящным жестом приложила
руку ко лбу, словно очень устала, – оставь эти бесплодные попытки,
Джастин все равно тебя выгонит, хватит за него цепляться, сколько
можно унижаться?
– Простите, не знаю вашего имени, – я смерила блондинку
неприязненным взглядом, – но я сейчас не с вами разговариваю, а
вмешиваться в чужой разговор не слишком-то вежливо.
– Что? – изумилась блондинка, а на ее лице проступили красные
пятна, – ты что несешь? Ты и правда сошла с ума?
