Только этого мне не хватало. Только этого мне не хватало. Только
этого мне не хватало!
Пока я лихорадочно приводила себя в порядок в своей комнате,
мысли крутились в голове каруселью и скакали разрисованными
фанерными лошадками, мелькая слишком быстро, чтобы можно было
поймать и обдумать.
Чер-р-р-рт побери! Чего их принесло?
Уже натягивая перчатки и поправляя перед зеркалом безупречную —
волосок к волоску — прическу, я более-менее успокоилась и
попыталась выстроить в систему все, что свалилось мне на
голову.
Итак. Родители Саяры. До этой минуты я, признаться, о них почти
не вспоминала. Так, периодически всплывало что-то на периферии,
какие-то отголоски воспоминаний, навеянные ассоциациями с самыми
обычными вещами или действиями, но я гнала их подальше. Даже не
пытаясь вычленить из этого эмоции, которыми они пропитаны. Все же
это были Саярины родные, и именно с ними она поссорилась перед тем,
как умерла. Ее обида и боль наложились на мою
незаинтересованность.
Но сейчас вся память Саяры мне вполне доступна. Так что вроде бы
ничего страшного, но… но. Я совсем недавно узнала о том, что в этом
мире попаданцы были и до меня. И все они кончили плохо, поскольку
их всегда считали пособниками этих, как их…
инопланетян-захватчиков, тех, что устроили местным похохотать и
Серые земли. Здесь считалось, что иномирный пришелец, захвативший
тело местного, по умолчанию гад гадский, уничтожить сразу, вопросов
не задавать.
Отличало гадских гадов одно: втиснувшись в тело неудачливого
жителя этого мира, они получали его внешность и… и все. Память,
навыки — они уходили вместе с настоящим хозяином. Даже самого
умного и хитрого пришельца, сумевшего выжить и не спалиться на
первых парах, можно было вычислить, устроив ему очную ставку с
людьми из прошлого «тела».
Так вот, с этой стороны я в безопасности. Я никого силой не
захватывала, меня не просто пригласили — можно сказать, притащили
за шиворот. Зато оставили багаж, прежде чем бросить, как кутенка, в
воду.
А с другой… я все равно не Саяра. Ее родители могут быть полными
мудаками (нет, они ими не были), чурками деревянными и еще кем
угодно, но они точно не идиоты. И свою дочь знают.
Так, ладно… все равно выхода нет. Ввяжемся в бой, а там видно
будет.
Пока я степенно направлялась в сторону главного корпуса,
подавляя в себе желание сорваться на бег, методично перелопачивала
память Саяры на предмет сведений о ее родителях. И что самое
удивительное на фоне их размолвки, послужившей толчком к тому
самому ритуалу, особого негатива там не было. Да и не особого, в
общем-то, тоже.
Девушку не ущемляли, не обижали, всего было в достатке… Но и
свободы там с чайную ложку. Саяра вроде и не стремилась вырваться
из-под родительского крылышка, но там толком и не порыпаешься, если
едва ли не с детства к нему прикован.
Все в их семье было построено на «нельзя», «не стоит», «не
подобает», «неприемлемо», «мы против» и моем самом, так сказать,
любимом «как отнесутся в обществе?». Убила бы за последнее. Похоже,
каким бы ни был мир, всегда найдутся те, для кого важнее всего «что
скажут люди».
И тем не менее Саяра чувствовала себя в таких условиях вполне
комфортно, воспринимая родительские советы, граничащие временами с
приказами, как должное. Теперь уже сложно сказать — был у нее такой
характер изначально или обстановка повлияла на его формирование.
Вернее, я бы даже сказала, на деформирование.
И все же она была послушной девочкой, старательной и прилежной.
Ей было проще плыть по течению, чем сопротивляться, поэтому и
особенно несчастной она себя не чувствовала, любила родителей и
брата, пока…
М-да.
И вот уже с этой стороны начинались проблемы. Пусть мне сотни
раз будет доступна память Саяры, ее знания, сведения о ее обычных
реакциях на тот или иной раздражитель… По характеру уж точно я — и
близко не она. Ректор, преподаватели, даже Сайрен, который провел
все лето, общаясь с ней, могут удивиться переменам в натуре
спокойной и слегка наивной юной девчонки, но списать это на стресс,
смену обстановки, даже на подавляемые раньше желания и стремления.
Только не те, кто прожил с ней рядом больше двадцати лет.
