Все называют меня Марти-Топором, хотя на самом деле фамилия моя Ларни – Марти Ларни. Но если ты банковский налетчик и специалист по потрошению сейфов всех возможных конструкций с двадцатипятилетним стажем, то просто обречен иметь кличку. И не ты ее придумываешь. Ее придумывает сама жизнь. Меня прозвали так, поскольку приятели шутили, что я могу вскрыть сейф любым подручным предметом, даже топором. Так что, если вы подумали, будто я кровавый мясник-убийца, любящий расчленять тела своих жертв, чтобы потом разбрасывать их по разным концам нашего славного Города Пороков, то ошиблись. Такое не по мне. Я не люблю убивать без надобности и, надеюсь, в свои пятьдесят лет не изменю укоренившимся за десятилетия привычкам.
Полувековой юбилей я встречаю в тюряге, самой гнусной тюряге нашего штата. Носит она романтическое название «Лисьи Норы». Может, когда-то тут и водились лисы, но теперь тут обитают лишь отбросы общества, среди которых мне приходится мотать пожизненный срок, а также крысы – тут их целые полчища. Если днем они еще немного прячутся, то ночью начинается настоящий разгул. Хвостатые твари становятся подлинными хозяевами. Даже охрана боится их. Здание тюряги старое. Камеры расположены по кругу, вдоль внешних стен в четыре этажа. Тут нет дверей. Охрана может видеть все, что происходит внутри, через решетки, заменяющие одну из стен. Мы видны охранникам, находящимся на посту в центре бетонного цилиндра, так же хорошо, как видны рыбы в подсвеченном аквариуме. Ничто не укроется от их глаз.
Днем решетки отодвигают, разблокировав электрические магнитные замки. И мы – сидельцы – получаем относительную свободу. Можем играть в шашки или домино в столовой, можем выйти во двор тюрьмы, где есть старые турники, качалки и баскетбольная площадка.
Заключенные делятся на банды. В основном по расовому признаку. Есть банда «белых», есть банда «черных» и есть «латиносы». Все банды смертельно враждуют между собой. Это единственное развлечение в тюрьме, которое может пощекотать нервы и дать почувствовать свою власть над другими. Ведь в «Лисьих Норах» большинство осуждено на пожизненные сроки, и выбраться отсюда им не светит.
Самое странное, что сижу я здесь за убийство ювелира, скупавшего краденое. За убийство, которого я не совершал. А вот налеты на банки, которых за мной и моими дружками немало, так и остались за скобками. Кто-то из них и теперь здравствует, кто-то ушел в иной свет от пули копа, а кто-то, как и я, гниет в тюрьме. Как-нибудь я расскажу про это «убийство».
Я не участвую в жизни банд. Это не мое. Я всегда привык жить своим умом, и для меня практически нет авторитетов, разве что такие же одинокие «волки», как и я сам. Нас таких в тюряге всего двое. Я и Джэкоб по кличке Апостол. Мы с ним делим одну камеру на двоих. Старик немало повидал на своем веку. Старый гангстер сидит в «Лисьих Норах» за убийство любовницы, которая сама хотела прикончить его. Бывает интересно послушать его рассуждения о женщинах. Старик слеп на правый глаз, который потерял в перестрелке с полицейскими. Вместо него у Апостола искусственный глаз – стеклянный, который то и дело вываливается из глазницы, пугая новоселов «Лисьих Нор». Но Джэкоб еще ни разу не позволил упасть своему протезу на землю. Несмотря на солидный возраст, а ему за семьдесят, он проворно ловит его.
Сегодня воскресенье. Но «Лисьи Норы» – такое место, что даже выходной день кажется мрачным донельзя. На небе тяжелые тучи, моросит дождь. Поэтому желающих сыграть в баскетбол бандой на банду не находится. Заключенные меряются силой на руках, играют в шашки, шахматы. За всем этим лениво наблюдает из своего затянутого мелкой проволочной сеткой «гнезда» охрана. Такие мрачные дни чреваты бессмысленной дракой или даже бунтом. Человек должен быть занят каким-то делом, иначе у него может снести крышу. Но никогда бы вам не советовал придумывать план побега. Неблагодарное занятие, в конце которого обязательно ждет разочарование. Сколько людей уже пытались покинуть «Лисьи Норы» раньше срока! И все они возвращались назад. Пытались уйти через канализацию, выехать в мусоровозе, один даже пытался улететь на самодельном дельтаплане, но при падении сломал себе позвоночник и теперь лежит парализованный.
