Алена проснулась от тяжелой головной боли. С трудом нащупала выключатель. Свет настольной лампы выхватил фотографию в черной рамке. Мамочка! Как жить-то теперь?
Врачи неделю боролись за ее жизнь. Однако справиться с двусторонним воспалением легких в ее возрасте организму оказалось не просто. Утром на рассвете она тихо скончалась, не приходя в сознание.
В комнату заглянул убитый горем отец и произнес только два слова: «Вот и все». В тот же миг Алена оказалась под обломками рухнувшего мира. Как же так? Я же так просила Тебя? Я умоляла. А Ты? За что? Для чего теперь жить?
Вставать, готовить завтрак, идти на работу. Для чего это все? И какой теперь в этом смысл?
В маленьком деревянном храме было тепло, пахло ладаном и свечами. Священник несколько раз обошел вокруг гроба, и дым от кадила окутал стоящих в глубокой тоске людей. «Душа ее во благих водворится, и память ея в род и род» пел небольшой церковный хор. В душе Алены затеплилась такая робкая и несмелая еще надежда. А может быть, она с нами сейчас? Может быть, она нас слышит?
– Читай псалтирь, деточка. Это единственное, что ей сейчас нужно, – ответила женщина в церковной лавке на вопрос Алены: а что теперь делать. – А еще можно заказать сорокоуст в семи разных храмах.
На тот момент Алена еще не была глубоко верующим человеком. Скорее она была человеком мистически одаренным. Тогда она еще не отдавала себе отчета в том, как много значила в ее жизни мама. Мир в одночасье стал черно-белым, и то, что интересовало раньше, перестало вдруг играть красками. «Псалтирь так псалтирь, – подумала Алена: Все равно жить дальше незачем».
Весь следующий день она гуляла по городу, как сомнамбула, переходя из одного храма в другой. Ставя свечу возле канона перед распятием, просила: «Загляни ко мне, мам. Расскажи, как там тебе сейчас». И в этот миг становилось отраднее на душе. Как-будто кто-то невидимый стоял рядом и гладил ее по голове, отодвигая боль на задний план.
Возвращаться домой ей совсем не хотелось. Но нужно было поддерживать отца, который в одно мгновение превратился в напуганного и беззащитного ребенка. И больше всего ее убивало то, что ничего не вернуть назад. Нельзя покаяться, заплакать, упасть на колени и просить прощения… Все уже тщетно. Пропасть между ними и нами можно перейти только один в жизни раз. Это та боль, которую может вылечить лишь время. Да и лечит ли оно?
***
– Мама, как ты можешь все это терпеть? Он же злой и пьяный! Он выгнал нас из дома! – кричала в слезах маленькая Аленка. – Давай разведемся с ним.
Она не понимала, почему они гуляют в парке зимой. Вместо того, чтобы сидеть дома и смотреть мультики. В это время сейчас идет ее любимая передача «Спокойной ночи, малыши». Почему папа пришел с работы пьяный, разбушевался и выгнал их на улицу?
– Так ведь не должно быть, правда? Давай уйдем от него!
Ей было всего пять лет, и она не могла этого понять. Но уже тогда она понимала, что терпеть такое нельзя.
– Понимаешь, ведь вас у меня двое. И как же мы будем жить? – ответила ей мама. – Куда мы пойдем?
– Давай пойдем к дяде Мише. У него большая дружная семья.
Дядя Миша, папин коллега по работе и лучший друг, жил в соседнем доме с четырьмя детьми. У них была большая просторная квартира и множество игрушек. Дети дяди Миши были уже школьниками, и казались они Аленке взрослыми дядями и тетями. Не так давно их мама умерла от онкологии. Михаил не находил себе места от горя.
Пока Аленка хныкала и просила мать не возвращаться домой, младший братишка молчал и сопел носом.
– Когда я вырасту, – вдруг заявил он, – Я ему отомщу. Я не дам тебя в обиду.
Мама обняла своих детей за плечи, прижала к себе и сказала: «Вы мое самое большое счастье. Нет для меня ничего дороже вас двоих». Аленка подняла глаза и увидела радостное, нежное лицо матери.
