Обычно Олег приезжал в свой родной город навестить родителей дважды в год. Один раз на день рождения матери, летом, а второй – на новогодние праздники. Но в этот раз отпуск выдался на начало декабря, и он решил приехать пораньше, почти за месяц до нового года. К тому же и заняться в отпуске было решительно нечем, кроме как выяснять отношения с бывшей, давно разбившиеся о быт. Из Москвы, где он жил после учебы уже почти десять лет, добираться было не сложно, но долго: вначале двенадцать часов на поезде, потом от поезда на автобусе или трамвае, а потом снова автобусе. После бессонной ночи в поезде, который приехал в десятом часу утра, настроение было сонным, в глазах сильно рябило от белого снега, и дорожная сумка, резавшая ладонь пополам, казалась еще тяжелее, чем была вечером, хотя ее содержимое не изменилось.
Всю ночь в поезде он думал о том, что будет делать, как только вернется обратно в Москву, в голове вертелись разные планы. Олег хотел уволиться и сменить работу, которая стала совсем невыносима. Он хотел подать заявление нужно еще до отпуска, но он не решился, страшила неизвестность, а поддержать его было некому. Личная жизнь у него тоже не клеилась, недавно от него ушла женщина, они решили пожить раздельно, первый брак тоже не задался, и от этого брака у него подрастала дочка. Он только вышел из поезда, и снова для него настали гулкая привокзальная площадь, звук отходящего поезда, запах железной дороги, пар от дыхания, такие же, как и год назад. Его бледное лицо выглядело изнеможенным, но, едва глотнув свежего холодного декабрьского воздуха, он понемногу стал приводить мысли в порядок. У него даже появился румянец.
Больше всего его волновало, что его таким увидит мать и опять станет задавать много ненужных вопросов. По телефону, когда она его не видела, ему легко было сделать вид, что у него все хорошо, а сейчас он понимал, что нужно еще постараться. Он подошел к остановке, к которой подходили трамваи, поставил сумку на асфальт, вытащил пачку сигарет и закурил. «Такси, такси! – раздался громкий голос таксиста-таджика, направлявшегося к нему». Олег показал жестом, что такси не нужно, и таксист пошел дальше зазывать пассажиров. Олег хотел докурить, но как сразу подошел трамвай и Олег, выкинув сигарету, взял снова сумку и поднялся в него. Места свободные были, но он решил не садиться, чтобы не расслабляться. «Лучше так, – подумал про себя он. – Уже скоро».
За окном мелькали до боли знакомые картинки, Олегу даже показалось, что со времен его детства ничего не изменилось, разве что суеты стало больше. Он ехал, держась за поручень и смотря в окно, потому что это было лучше, чем смотреть на людей или тонуть в собственных мыслях. Вначале в трамвае людей было немного, но с каждой остановкой их становилось больше. Олег зевнул, мимо него протиснулась сморщенная старушка, которой молодая женщина уступила место. Трамвай остановился на очередной остановке, и в него стали заходить люди. «Куда прешь! – раздался у него за спиной гневный возглас, принадлежащий подвыпившему мужчине». За окном пошел снег, было видно, как маленькие снежинки прикасаются к стеклу, оставляют на нем следы. Олег нравилось сквозь это тронутое слезами снега окно смотреть на прохожих и улицу, эта привычка была у него с самого детства. Сам не зная зачем, он повернул голову и в самом конце трамвая увидел ее. Или как будто ее. Он на секунду задержал на ней взгляд, а потом быстро опустил глаза и снова повернулся к окну. Сердце забилось чаще.
Она стояла в синем пальто. Он едва успел разглядеть ее черты, но ее лицо, ему показалось, уже было тронуто увяданием. Ей, наверное, было уже почти под пятьдесят. «Неужели это и вправду она? – снова подумал он, не смея еще раз повернуть голову, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, как будто он сознательно предпочел остаться на грани между знать и не знать». Пограничное состояние между сном и реальностью, как и тогда в его отрочестве, снова окунуло его в себя и поглотило. Он почувствовал робость, смущение, дрожь, а его лицо приобрело оттенок недоумения, даже испуга, хотя за десять лет жить в Москве он уже попривык быть ко всему готовым и ничего не бояться. Стало как-то неловко, что они встретились здесь, в этом трамвае, что он стоит к ней боком, как будто нужно было встретиться где-то в другом месте с видом на океан или даже на небе.
