Долгожданное свидание вышло
удручающе скучным и даже каким-то слегка унизительным…
Я сидела на скамейке с приклеенной
улыбкой, чувствуя себя идиоткой, и следила глазами за Славкой
Гольцем, лихо рассекающим на скейте вместе с другими парнями.
Когда Гольц вчера сказал, что хотел
бы познакомить меня со своими друзьями, я так обрадовалась,
дурочка. Подумала: «Вау, у нас всего лишь второе свидание, а он уже
хочет ввести меня в свою компанию. Это же хороший знак! Это же,
наверное, значит, что у него ко мне всё серьезно…».
И потом еле дождалась сегодняшнего
вечера. Вырядилась как на праздник: платье, туфли на шпильках – не
слишком высоких, но для меня, привыкшей к джинсам и кроссовкам – и
это испытание. Волосы не стала собирать, распустила по спине.
Говорят, мне так красиво, некоторые даже с Эсмеральдой
сравнивают.
В общем, мне хотелось понравиться
Славкиным друзьям в хорошем смысле. И я представить не могла, что
он потащит меня на огороженный сеткой спот и, кивнув в мою сторону,
небрежно бросит кучке нелепых скейтеров:
– Это со мной. Подруга моя.
Один из них в кепке козырьком назад
изобразил приветственный жест двумя пальцами. Остальные и на это не
сподобились. Вот и всё «знакомство» с друзьями.
И вот я уже почти час сидела в
тоскливом одиночестве, наблюдая, как Гольц и его дружки гоняют со
свистом мимо, подлетают на мини-рампах, исполняют свои трюки на
рейлах и бордюрах.
Иногда, после очередного удачного
пируэта, Славка вспоминал и обо мне. Подмигивал ликующе и
хвастливо, типа: «Видела, как я умею!».
Ей-богу, детский сад какой-то. Что я
вообще здесь делаю?
Нет, я ничего против скейтбординга
не имею и в другой раз даже заценила бы все эти слайды и флипы, но
сегодня я шла на свидание! Готовилась, ждала, предвкушала…
Как назло, ещё и погода подкачала.
Тепло почти как летом, но то и дело налетал порывами ветер, трепал
во все стороны волосы, превращая мою прическу а-ля Эсмеральда в
воронье гнездо. Отдельные пряди лезли в лицо, в глаза, липли к
помаде на губах. Черт-те что!
Моему терпению пришел конец. Я
поднялась со скамейки и решительно устремилась прочь.
Честно говоря, я ждала, что Гольц
меня окликнет. Хотя бы окликнет. Но он так увлекся, что, похоже,
забыл обо всем. Не заметил даже, что я ухожу. Какого черта он
вообще меня сюда позвал?
Дойдя до края площадки, я
приостановилась на секунду. Нашарив в кармане ветровки резинку,
кое-как собрала разметавшиеся волосы в хвост. Ну же, Гольц! У тебя
последний шанс спасти это дурацкое «свидание» и моё пошатнувшееся
самомнение. Но нет…
Оглянувшись в последний раз, я
припустила к автобусной остановке так быстро, насколько позволяли
шпильки. Да пошел он!
Позвонит – не отвечу, обещала я
себе, клокоча от обиды. Напишет в контакте – даже открывать
сообщение не стану. И завтра в школе не поздороваюсь. А подкатит –
пройду мимо с каменным лицом.
Вот Зеленцова будет счастлива…
Славка Гольц нравился нам обеим.
Женьке Зеленцовой, моей бывшей
лучшей подруге, – уже давно, года три или четыре, а мне – с конца
десятого класса. И то, подозреваю, я на него запала по ее милости.
Она ведь каждый божий день мне про него пела: ах, какой он умный,
классный, замечательный.
Раньше, когда я не разделяла ее
восторгов, она сердилась: «Ничего ты не понимаешь!».
А потом – то ли я пригляделась к
нему, то ли наслушалась Зеленцову, но Гольц и впрямь мне
понравился. Сейчас мне и самой кажется, что он такой – умный,
классный, замечательный. Ну уж в нашем классе он точно вне
конкуренции.
Последние полгода мы с Зеленцовой
мониторили его контакт, обсуждали фотки в инсте, гуляли
исключительно в том районе, где он живёт. На уроках слушали его
ответы внимательнее, чем учителей. Я даже стих о нем написала. Ну,
не то чтобы стих, так, несколько строк, а Женька нарисовала миллион
его портретов. Правда, не сильно похожих.
