Был теплый погожий весенний денек. Птички заливались дурниной, цветочки распространяли флюиды счастья и пыльцы, от которой корчились в сопливой истерике аллергики, машины бодро обливали брызгами из луж прохожих дядь и теть.
Меня тоже облили. И я даже успела показать кулак и крикнуть пару непереводимых выражений, заимствованных у моего четвероюродного дядюшки Петра Александровича Кроликова. Нас многое сближало. Вот, хотя бы фамилия. Я тоже была Кроликовой. Только звали меня Дарина. А вот внешность у нас с дядюшкой была очень похожа. Все-таки гены, хоть и седьмая вода на киселе! Оба мы были темноволосые, невысокие, с раскосыми зелеными колдовскими глазами.
Почему я себя сравнивала с дядей? Потому что на блондинистых родителей вообще не была похожа. Соседки даже одно время поговаривали, что я им и вовсе не родная, но я в эти слухи вообще не верила. Дядюшка же четвероюродный был на меня похож!
– Кроликова! – хохотнул где-то за спиной бодрый до оскомины голос Генки. – Твоя очередь потеть сегодня. Новые костюмчики – загляденье! Пэрсик!
Обернулась. Гена застыл у порога многоэтажного здания, где располагался детский клуб “Питончик, удавчик и пиявочка”. Название эпичное, знаю, но, увы, не я его придумывала. Не я же директорская дочка, Альбина Артемовна Хас, я всего лишь скромная массовик-затейник. И, судя по тому, что сегодня новые обещанные костюмы уже привезли и они привели в полный восторг моего сменщика, денек обещал выдаться так себе.
Так, собственно и оказалось.
– Ну как? – та самая Альбина Артемовна с искристым блеском в глазах смотрела на меня. – Интересная задумка, да?
– Отпад… – прокомментировала я, с кислой улыбкой глядя на костюм шарообразного питона с глазами настолько большими, что закрадывалось подозрение о базедовой болезни.
– Ты в нем будешь неотразима! Смотри, сегодня постарайся! Детки самого Горгулина будут отмечать выпускной в первом классе! – напутствовала меня начальница, а я уныло натягивала на себя костюм подавившейся змеи.
Посмотрелась в зеркало – чудо просто!
– Спасибо, я сделаю все возможное! – пообещала я Альбине Артемовне.
– А! Шарики еще! Вот! – мне в руки дали целую связку разноцветных гелиевых, стремящихся к свободе шаров.
– Ага! Раздам, не переживайте…
Меня вытолкнули на выход. Что могу сказать. Костюмчик был тесный. И жаркий. Я семенила, перебирая ногами, словно китайская марионетка, и мечтала о том, чтобы принять душ – пот катился градом по моей спине. Хвост, набитый синтепоном, волочился по полу, реализуя мечту стать веником. Окружающая обстановка вокруг виднелась сквозь сетку в пасти набивной башки питона. Руки мои были затянуты в зеленые плотные перчатки с бахромками, напоминающими красные водоросли или брызги крови. Выглядело жутко, зато ни у кого не возникало вопросов, откуда у змеи отрасли конечности.
– А вот и наши детишечки! – завопила побежавшая впереди Альбина Артемовна, лучась сахарным оптимизмом и раскрывая объятия для шумной компании детей, которая уже разве что на люстре не качалась, с интересом оглядываясь в игровой комнате. Кто-то лез вверх по канату, кто-то начал пальбу пластиковыми шарами, а кто-то… Во все глаза смотрел на меня.
– Змеюка! – крикнул кто-то. – Питон на шариках!
– Ва-а-а-а-ау!
Меня обступили со всех сторон. Я уже собиралась было жизнерадостно начать раздавать те самые шарики, как вдруг один мальчик кинулся ко мне.
–Улодливая! Улодливая шмея! – беззубым ртом сообщил он, а после вдруг взял и меня толкнул.
Не знаю, что здесь сработало больше. Моя скованность в движениях благодаря костюму или эффект неожиданности. Но факт оставался фактом – я нелепо стала заваливаться куда-то в бок, продолжая сжимать клятые шарики! Изо всех сил пыталась удержать равновесие, взмахнув, подобно фехтовальщику, одной рукой, но эти надежды были столь утопичны, как вера в то, что положенный под пятку пятак спасет на экзамене от профессорского гнева. От страха зажмурила глаза, а когда открыла, поняла, что в теле появилось какое-то странное ощущение. Легкость что-то… Невесомость… Полет. Что-то долго как-то я падаю…
