Девушка замерла, прижатая к стене, и
попыталась перевести дух.
Вот недавно же (сколько времени
прошло, непонятно, но вряд ли больше часа) вышла в магазин, за
углом. Пироженки к чаю днём забыла купить, выскочила буквально на
минуту, в лёгкой ветровке и домашней футболке под нею, да джинсах,
хотя в середине ноября температура по вечерам ближе к нулю
подбиралась. Кое-где, конечно, и минус давно, но не в старом добром
Питере.
Ну вот, выскочила, называется. И
теперь стоит непонятно где, прижатая к стене сильными, горячими
телами неизвестных похитителей.
Плотная повязка на глазах не
позволяла рассмотреть, что происходит и где она, наручники,
первоначально сковывавшие движения в машине, сняли, но она даже не
пыталась сопротивляться. Правильно, наверное, — куда девчонке,
пусть даже и с неплохими мышцами, сдюжить против двух мощных
мужиков?
На их фоне, даже при не самом
маленьком росте, она и впрямь смотрелась воробышком: взъерошенная,
часто дышащая приоткрытым ртом, ростом едва по плечо каждому,
тонкокостная, с мальчишеской спортивной фигурой. Рыжие волосы
выбились из низкого хвоста и сейчас топорщились чуть взмокшими
прядями, облепляя бледное лицо с проступившими мелкими веснушками.
А похитители стояли по бокам, нависая, держа каждый со своей
стороны руку, прижимая к грубому камню стен за запястья. Этакое
распятие, вот только взгляды обоих были далеки от благообразия,
жадно скользя по тонкому телу.
Хрупкая девушка всегда притягивала
чужие взгляды. Вот и сейчас, стянув куртку, двое обшаривали
взглядами ладное тело, напрягшиеся соски небольшой груди под тонкой
футболкой, когда-то яркой, но теперь поблёкшей от времени.
Переглянувшись, похитители кивнули друг другу и один из них, что
помассивнее, поднёс к бледной щеке тускло сверкнувший в полумраке
нож, чуть надавливая, заставляя жертву испуганно задрожать, но
повернуть лицо.
— Какая куколка нам, однако,
попалась.
Девушка судорожно вздохнула,
всхлипнула и сипло прошептала:
— Что?.. Что вам надо?
Хотя смысл-то тут спрашивать? И так
понятно — что.
Двое снова переглянулись и почти
одинаково ухмыльнулись.
— А что может быть надо, от такой
красавы, а? Не играй в дурочку, детка. Если будешь себя хорошо
вести, даже жива останешься…
Девушка замерла, видимо,
шокированная открывшимися перспективами, и тихонько заскулила на
одной ноте. Недолго.
— Заткнись, куколка, не раздражай.
Не усугубляй, так сказать.
— Пожалуйста… Не надо… не… не
убивайте, пожалуйста! Я… я всё сделаю, что захотите!
Тот, что держал у лица нож,
неуловимо быстро переместил его, прижимая к губам, перекрывая поток
бесполезных просьб.
— Конечно сделаешь. И без загонов,
без попыток сопротивляться, — нож отправился на ближайшую
горизонтальную поверхность, и вот большой палец с нажимом скользнул
по дрожащим, но таким заманчивым своей пухлостью губам. — А мы с
тобой поразвлекаемся, всю ночь. Ты же будешь хорошей девочкой, да,
куколка?
Девушку снова затрясло, даже губы
задрожали, а похититель воспользовался случаем, надавил на
подбородок, приоткрывая рот, и нагло скользнул пальцем во влажное
тепло. Впрочем, жертва от шока, видимо, даже не пыталась
сопротивляться или как-то возмущаться. Так что палец погрузился в
послушно приоткрытый рот до самого основания, по-хозяйски
покружился внутри, ощупывая язык, сделал несколько поступательных
движений и лишь после этого оставил уютное местечко в покое.
Девочка дышала загнанно, рвано, со
всхлипами, и постоянно вздрагивала, особенно, когда чужой палец
нырял как можно глубже, но стоило тому убраться, быстро и словно
неосознанно облизала губы, спросив тихо-тихо:
— Если… если буду слушаться, вы
сдержите обещание? Отпустите?
Самый разговорчивый глумливо
хохотнул.
