– Как хорошо, что мы туда попадем, скажи спасибо моему папочке,
– крутится у зеркала Алла, крася свои губы алого оттенка помадой, а
потом вытягивая их «уточкой».
Цвет помады в тон ее платью. Яркий и по мне очень пошлый, хотя
весь наряд Аллы слишком пошлый. Очень откровенный вырез впереди,
так что у нее почти просвечивают соски. Вообще платье больше похоже
на футболку, которая вот-вот задерется кверху. Но Алле нравится, и
я просто прикусываю язык, чтобы девушка ничего не подумала и не
заподозрила.
– Да, спасибо ему, наконец-то куда-нибудь выберусь, – стараюсь
говорить тем же тоном, что и она.
Надеваю черное платье с вставками. Только сейчас я начинаю
понимать, на что согласилась. Я иду на риск, но на кон поставлена
моя судьба, моя жизнь…
– Ты же вообще никуда не выходишь, сидишь за своими учебниками,
– фыркает Алла. – Ладно, хоть я у тебя появилась.
Хочется сказать, что непросто так ты со мной теперь дружишь.
Статус тебе важнее, чем дружба и интерес ко мне. Однако опять молчу
и только с благодарностью киваю. Я не должна все испортить, я долго
к этому шла.
Алла продолжает крутиться у зеркала. А я подхожу к своему
туалетному столику. Я не знаю, что ему предложить. Он человек, у
которого есть все, и он может позволить себе любую. Я его точно не
интересую, поэтому не стоит делать акцент на внешности. И все же
выглядеть серой молью при нем тоже не хочется. Поэтому распускаю
волосы, и они красиво ложатся волной на мои плечи. Мне повезло:
вьющиеся волосы у меня от природы, поэтому ничего не нужно
завивать.
Подкрашиваю немного глаза и губы бесцветной помадой. Смотрю на
себя в зеркало.
«Ты сможешь, Арина! Ты просто обязана это сделать. Другого
выхода нет», – твержу себе в очередной раз.
– Твой папочка даст нам машину? – тянет губы Алла.
– Папа, не разрешил ехать самостоятельно, но он даст нам
водителя, – отвечаю я, отворачиваясь от зеркала.
– Ну плохо, конечно. Надеюсь, хоть машина будет
представительского класса? – морщится Алла, словно как минимум ей
предлагают нашу «Ладу».
Почему не она дочь моего отца? Она бы стерпела все ради
денег.
– Конечно, у нас только такие, – улыбаюсь. Собираю сумочку.
Ключи, телефон, помада…
– Ну ладно, надеюсь, сегодня хорошо оторвемся, а то надоела это
учеба, – Алла делает вид, что ее тошнит.
Опять хочется рассмеяться над этим. Подруга не ходит на учебу,
за ее прогулы каждый расплачивается ее семья. Я вообще не понимаю,
зачем ей учеба в нашем университете.
– Да, понимаю, – тихо отвечаю я.
Мы выходим из моей комнаты и спускаемся на первый этаж.
Отсчет пошел.
Проходим в гостиную. Там нас встречает моя мама, читающая книгу,
но я знаю: это все видимость. Она ждала именно нас. Как только мы
спускаемся, мама откладывает чтение и подходит к нам.
– Какие вы красивые, – осматривает Аллу, по глазам вижу: ей не
нравится наряд девушки, но мама ничего не говорит, а глядит на
меня. – Доченька, ты сегодня красавица. Это платье Яны?
– Да, ты знаешь, она оставила несколько вещей, я взяла, что
подошло, – киваю я, стараюсь сохранять спокойствие и не подавать
вида.
– Хорошо, хорошо, тебе очень идет, – тепло улыбается мама.
Раньше я бы никуда не пошла, осталась бы с ней, тоже почитала бы
книгу. Мы могли бы просто поговорить за чашечкой чая. Подождали бы
отца с работы, приготовили бы что-нибудь вкусное.
Но это было тогда, словно в другой жизни. Когда родители меня не
продали. Продали ради денег и статуса.
– Отдохни там немного, скорее всего, потом тебе уже будет
некогда это делать.
Ты права, мама, потому что тогда я не смогу больше об этом
мечтать, не смогу показаться на людях из-за того, что, возможно, на
моем теле не останется живого места.
Наверное, все мысли читаются в моих глазах, так как я вижу, как
мама в очередной раз отводит взгляд, не в силах выдержать моего
осуждения. Она строит иллюзии о том, что между нами все хорошо.
Однако мы уже прошли точку невозврата.
