Покручивая в руках небольшую
карточку, я улыбаюсь. Сегодня ровно год, как я решилась на
отношения со своим парнем Димой. Он у меня вообще, если честно,
подарок — красивый, высокий, мечта любой девчонки, только спросите!
Еще бы. Он — самый лакомый кусочек на всей параллели. Изучает
финансы, достаточно умный и веселый, обаятельный, еще и в футбол
играет.
«А еще на Порше!» - вечно добавляет моя подруга Светка, а я
глаза закатываю. Какая разница? Нет, машина у него действительно
очень красивая, но я на него внимание обратила не поэтому. Дима
единственный из многих «желающих» смог расположить меня к себе. К
парням я отношусь с большой опаской, поэтому у нас и с ним пока
ничего не было…так, только невинный поцелуи…Ну ладно. Не совсем они
невинные, знаю, но я дальше «второй» базы его не пускаю — боюсь.
Травмированный я человек, а травмы, как известно, всегда растут из
детства. Которого у меня не было. Серьезно.
Если вас спросят о вашем детстве, вы, наверно, с ходу вспомните
парочку забавных историй: лепили пельмени с бабушкой? Разрисовали
стены в родительской спальне? Использовали гуталин вместо крема,
чтобы за мамой повторить? Так вот. У меня этого всего тоже не было.
Единственное хорошее, что я помню — это мягкого медведя кислотного,
синего цвета. Его мне подарил один единственный, хороший человек,
который относился ко мне, как к нормальному ребенку. И нет. Это не
моя мама или папа, это посторонний мужчина. Дядя Гера. Он был
влюблен в мою мать по уши, но потом сел в тюрьму, где его и убили.
Я долго плакала, она — ни секунды не горевала. Как только его
забрали в наручниках из нашей разбитой квартирки, все вернулось на
круги своя: пьянки, водка, крики.
Я сама приехала в Москву из небольшого городишки, название
которого вы и не знаете, наверно — это ведь и не город даже. Так.
Поселок городского типа, где каждый друг друга знает. Меня это
одновременно губило и спасало, если честно, потому что не смотря на
разговоры и сплетни вокруг меня, находились добрые люди, у которых
я могла переночевать. Дома жить было просто невозможно. Мама пила,
сколько я себя помню, а по мере моего взросления, пила все больше и
больше. Как она говорила в очередном, пьяном угаре — это все из-за
тоски от ее разбитых грез. Странно вообще, она у меня невероятно
красивая…была, конечно. Сейчас уже нет. Но когда-то, когда ей было,
как мне, она тоже приехала в столицу и почти сразу залетела в мир
«большого» кино. Она ведь действительно имела все перспективы стать
настоящей звездой — к невероятной красоте бонусом шел такой же
невероятный талант к драме. Он до сих пор жив, его то не пропьешь,
как говорится. Но потом что-то случилось, все в момент лопнуло, и
ей ничего не оставалось, как вернуться обратно к бабушке со мной
подмышкой. Насколько я знаю, они совсем не ладили, и бабушка вообще
вскоре умерла, а мы остались в трехкомнатной квартире. Иногда я
думаю, а может она была нормальной? Не случись с ней сердечного
приступа, может и мне легче бы было? Но пустое это. Думать о том, о
чем ты никогда не узнаешь.
Реальность моя такова: мы с мамой сейчас не общаемся вообще. Она
меня ненавидит. Возможно винит в своих провалах? Я не знаю, но мне
хочется думать, что это все водка с ней делает, а не она. Сложно
ведь принять, что родной и такой близкий человек тебя
презирает...Но наш игнор длится уже три года. С тех пор, как я села
на электричку дальнего следования, и уехала в Москкву учиться.
Жалею ли? Да ни капли. По итогу то, что я от нее получила? Кучу
травм, ада наяву и оскорблений, каких ты не услышишь даже в самых
грязных подворотнях. Из хорошего мне досталось только любовь к
искусству и красивое имя: Афанасьева Есеня Горская. Как звучит, да?
Вы себе и не представляете, как много я за него отхватила в свое
время…Маленький городок на то и маленький городок: отличаешься,
тебя непременно заклюют.
