Перед началом
Наследие Шарлотты
Узкие переулки – здесь, в Йорке, для них придумано словечко «сниклвей»[2] – были окутаны холодным туманом. Камни мостовой влажно блестели. Перед аркой с надписью «The Mad Watchmakers Lane» [3] сгущался сырой воздух, и какая-то невидимая рука словно бы затягивала его в тёмный коридор.
Близилась полночь. Во мгле не было слышно ничего, кроме тиканья часов, но именно это и тревожило Эдмонда Дарви. В неспокойное время тишина нередко оказывается лишь паузой перед новым неприятельским ударом, который надлежит предотвратить.
Мистер Дарви надвинул шляпу на лоб, крепко прижал к себе зонт-трость и быстро вышел через маленький переулок на мощёную площадь. Пять старых зданий с высокими фронтонами[4] обступали её плотным полукольцом. В некоторых окнах ещё горели свечи, и их дрожащее пламя бросало отсветы на мокрую брусчатку. Дарви сделал над собой усилие, чтобы не прислушиваться к завыванию гальюнных фигур[5], охранявших входные двери. Опустив голову, он направился к магазину «Ведьмино зелье», принадлежащему Хендерсам – семье потомственных магов. Помимо этой лавки они заправляли ещё несколькими наподобие неё в разных городах страны, но жить предпочитали в Йорке. В «Ведьмином зелье» наследники времени могли купить всё необходимое – от целебных снадобий до карманных гальюнных фигур.
Дарви невольно вздрогнул, прикоснувшись к холодной металлической ручке. Тяжёлая деревянная дверь со скрипом отворилась, и кто-то прошептал из полутьмы:
– Эдмонд! Ну, наконец-то!
Сэм Хендерс торопливо обогнул прилавок и, взяв у вошедшего пальто и шляпу, посмотрел на него с таким страхом, что Дарви стало не по себе: как будто мороз продрал до костей. Лицо Сэма было озарено тревожно трепещущим пламенем свечей.
– Они… – начал молодой человек и осёкся.
Мистер Дарви молча кивнул. Некоторые слова невыносимы, даже если их произносят шёпотом. Он отвернулся и посмотрел в окно на принадлежавший его брату Уильяму магазин волшебных часов, где накануне произошло несчастье.
– Сегодня самый чёрный день моей жизни… – тихо произнёс Дарви и нервным движением пригладил волосы.
Он замолчал, потому что по лестнице торопливо спустилась Клара, жена Сэма. У её груди, привязанный к матери широким платком, спал младенец – их сын Мэт.
– Эдмонд, скажи, что это неправда! Только не Уильям и Эван!
Мистер Дарви опустился на один из высоких табуретов.
– Увы. Это именно они. Я видел их собственными глазами. Он хладнокровно убил обоих.
Больше Дарви ничего не смог сказать, потому что услышал, как Клара тихо всхлипнула.
– Где они сейчас? – спросила она и, поставив перед ним чашку чая, мягко дотронулась до его руки.
– В Лондоне, в Тайм-Хаусе[6]. Мастер Гридлок решил, что тела нужно обследовать. – Мистер Дарви сделал маленький глоток и почувствовал сильный привкус рома. – Как Шарлотта?
– Спит. С ней всё в порядке, с ребёнком тоже. Акушерка говорит, скоро должны начаться схватки. Она…
– Да. Похоже, она всё видела.
Мистер Дарви залпом допил чай.
– Бедная Шарлотта, – сказала Клара. – Как ты думаешь, Эдмонд? Почему он её тоже не…
Чашка звякнула о блюдце.
– Ты имеешь в виду, почему он её не убил? Не знаю… и не могу перестать об этом думать.
– Да, удивительно. Ведь так он вместе с нею умертвил бы и нерождённого ребёнка. Смешанную кровь, – заметил Сэм и переглянулся с женой через прилавок.
– Этому может быть лишь одно объяснение, – тихо произнёс другой женский голос.
