Вадим.
Москва
Не открывая глаз, закидываю руку на
соседнюю сторону кровати. Хочу что есть силы прижать к себе Сашку.
Уже представляю, как зароюсь в ее белокурых волосах, как жадно
втяну любимый аромат... роза, клубника, кедр... ни с чем не
перепутаю духи жены.
Но мой нежный порыв терпит неудачу.
Рука находит только воздух и опускается на холодную простыню. Саша
уже встала. И походу давно.
Открываю глаза, рывком сажусь на
кровати. Потерев лицо ладонями, отправляюсь в ванную.
Натягиваю после душа домашние шорты
и футболку. Иду на кухню.
Вот она, моя хозяюшка! Стоит у
кухонного островка. На тарелке стопка блинчиков. Заворачивает в них
творог. Но я наслаждаюсь более аппетитными видами. Скольжу глазами
по фигурке жены. В этом халатике и с собранными в небрежный пучок
волосами, она волнует меня не меньше, чем в вечернем наряде.
— Доброе утро, — улыбается, заметив
мое появление.
Подхожу к ней со спины. Прижимаюсь
всем телом, пока Сашка не упирается в островок.
— Доброе утро, — шепчу, вдыхая и
розу, и клубнику, и кедр. Может это какие-то специальные духи? Я на
них прям подсел...
Сашка поворачивается ко мне.
Закидывает перепачканные руки на плечи. Жадно целует. Приятные
импульсы гуляют по телу.
— Я тебя искал, — следую губами по
бархатной коже ее изящной шеи. — Что так рано встала? Нервничаешь?
— поднимаю голову, чтобы заглянуть в глаза.
— Да. Не могла больше спать, —
вздыхает она. — Блины вот решила испечь.
— Блины — это здорово. А вот
переживания ни к чему. Повысят — хорошо, не повысят — ничего
страшного, — пожимаю плечами.
— Дадут финансирование — хорошо, не
дадут — ничего страшного, — передразнивает Саша.
— Это все же разные вещи, —
примирительно улыбаюсь.
— И с чего вдруг? — хмурится
жена.
Убирает руки, стараясь меня не
испачкать. Поворачивается обратно к блинчикам. Тщательно
утрамбовывает творог. Слишком тщательно. Обиделась.
— Потому что твое дело важное, а мое
так, мелочи? Такую неудачу можно пережить... — выпускает коготки
Сашка. — Конечно, Вадим, ты ведь у нас важный ученый, а я всего
лишь старший продавец в бутике. Вот стану управляющей и укачу в
Италию за новой коллекцией! Навсегда!
— Не укатишь. Ты меня слишком
любишь, — дразню ее своей уверенностью. Обнимаю сзади, но Саша не
перестает вколачивать бедный творог в очередной блин. — Я просто не
хочу, чтобы ты сильно расстраивалась, если тебя не повысят.
— Ладно, Вадим, — смягчается Сашка.
— Конечно, создание лекарств от рака важнее карьеры в бутике, но,
уверяю тебя, переживаем мы за свою работу одинаково сильно!
Нежно целую ее в висок.
— Не сомневаюсь, родная. Все ты
верно говоришь, — выпускаю из объятий. Становлюсь рядом,
прислонившись к островку. Поднимаю глаза на часы. — Марусю не пора
будить?
— Она вчера свой будильник заводила.
Подождем немножко, — отвечает Саша. Бросает на меня строгий взгляд.
— Так что там с финансированием? Когда решится все?
— Надеюсь, на этой неделе. Хочется
уже к делу приступить, а не ждать, пока патент пройдет все круги
бюрократии.
С лестницы доносятся шаги. С улыбкой
перевожу на нее взгляд. Держась за перила, по ступеням спускается
Маша. Заспанная и растрепанная. Хорошенькая, сил нет!
— Привет, доча, — направляюсь
навстречу.
— Доброе утро. Я сама проснулась!
Как взрослая! Зубы почистила, — с гордостью заявляет.
— Вижу, — стираю с ее лица след от
пасты. — Умница, Маруся! Скоро научишься все сама делать! —
оглядываюсь на Сашу. Она весело смотрит на нас. На ладони держит
большую тарелку с готовыми блинчиками. — Мама приготовила нам
супер-завтрак. Идем скорее, — подхватываю Машу. Пару раз
приподнимаю ее на руках. — Ты и подросла, кажется. Точно тяжелее,
чем вчера была, — подыгрываю дочке.
