Проблемные будни профессора-попаданки

— Мерзавка! — Доносится до меня противный женский голос.

В голове полный туман, и зрение возвращается очень медленно. Перед собой я вижу только размытые силуэты, но их достаточно много, а назойливый гомон лишь подтверждает это.

Рука касается чего-то холодного, но гладкого. Не сразу, но я понимаю, что сижу на полу, и оказалась на нем явно не по своей воле. Ноющий синяк на правом бедре дает отличную подсказку.

— Она воровка! Схватите ее, чего стоите? — Продолжается щебетание.

С трудом, но мне, наконец-то, удается сфокусироваться и рассмотреть обладательницу этого голоска. Худощавая девчушка в темно-бордовом платье с открытым декольте, которое совсем не красит ее «формы». Она тыкает в меня пальцем и смотрит злостно.

Очень любопытно, с чего такое внимание к моей персоне?

Выглядело бы это странно и глупо, спроси я сейчас об этом?

Хотя, как говорится, не бывает глупых вопросов, но открыть рта я так и не успеваю.

— Как это понимать, Тайла? — Раздается грозный голос за спиной. И самое забавное, что я знаю его обладателя. Вот только…

Медленно оборачиваюсь, все еще сидя на холодном полу, чтобы подтвердить свои догадки. И о чудо, я не ошиблась! Передо мной стоит высокий мужчина в парадном сюртуке с каштановыми волосами и злобными карими глазами.

Хотя сейчас они такие у всех, но у него я и не помню другого выражения лица.

— Что тут произошло? — вмешивается в разговор мужчина с глубокими морщинами на лице и сединой в волосах.

— Она украла мой медальон! Фамильный! — вопит девушка. А я уже и забыла, какой у нее противный голос.

Ее кривой палец указывает точно мне на руки. Я слежу за ним, опустив голову, увидев, что действительно держу в руке изящное и явно дорогое украшение.

— И правда, на нем герб дома Вебер, — шепотом произносит женщина, стоящая неподалеку.

— Как она могла украсть такую вещь?

— Позор.

Шепчутся зеваки рядом.

Неурядица какая-то получается. Если бы кто-то хотел это украсть, то не стал бы так демонстративно держать улику в руках, к тому же, если судить по моему наряду и украшениям, то денег у меня достаточно.

Пахнет подставой.

— Говорить не собираешься? — рявкает на меня мужчина со злобным взглядом.

Была бы моя воля, давно бы высказалась, но я просто сторонний наблюдатель.

Уже почти год я вижу эти странные сны. В них я будто наблюдаю за чужой жизнью, но и жизнь эта необычная, люди в нем носят непривычные наряды, принадлежащие будто другой эпохе.

В какой-то момент я даже подумала, что вижу свою прошлую жизнь, но есть один маленький нюанс — в этом сне люди обладают магией. И из-за этого я никогда никому не рассказывала о них. Решила просто списать все на свое состояние и гормональные препараты, от которых, правда, толку ноль.

Наверное, так мой мозг просто пытается защититься от печальной реальности, в которой я живу уже почти два года.

— Чего молчишь? Оглохла? — Меня грубо хватают за плечо и трясут.

Как странно. Обычно я лишь наблюдаю, но сейчас испытываю и боль, и…

Погодите-ка! Холодный пол… Ушибленное бедро… Уж больно реальные все ощущения!

Кажется, моя кукуха поехала окончательно.

Так! Главное — сохранять спокойствие.

Вдох-выдох. Вдох и выдох. Спокойствие…

Да какое к черту спокойствие?!

Это уже не похоже на простой сон. Все очень плохо. Но сейчас не время поддаваться панике. Нужно что-то придумать и выпутаться из этой ситуации, ну или хотя бы попытаться понять, что здесь происходит.

Прочистив горло, пробую произнести как можно более надменно:

— Прошу прощения. — Но получается не очень хорошо. Нужно будет поработать над голосом.

Злобные карие глаза таращатся на меня с недоумением.

Ну да, не привык Ригель Ваутерс слышать подобный тон от своей жены, в теле которой я сейчас и оказалась.