Прощальное лето детства
1
Во дворе что-то грохнуло и послышались раздраженные голоса. В открытое настежь окно на третьем этаже дохнуло жаром с улицы. Слабое колебание сухого воздуха прокатилось над письменным столом и неприятно тронуло горячим дыханием голую кожу на плече Андрея, сидевшего по-турецки подвернув ноги в кресле.
Он лениво повернул голову и без интереса глянул в бездонную синеву неба. Даже это несущественное движение заставило его облиться потом. Он тяжело вздохнул и вновь перевел глаза на книгу, которую держал в руках.
Город плавился в солнечных лучах уже вторую неделю. Лето, в этом году не очень удачно начавшееся с дождей, к концу июня вдруг одумалось и проявило свой горячий степной нрав. Температура за несколько дней решительно преодолела порог в 45 градусов и даже по ночам не сильно спадала. Кондиционер в ту пору был диковиной, так что для жителей небольшого военного городка наступили непростые времена.
Впрочем, июнь в тех местах сам по себе является непростым временем. В конце апреля в низинах разливается Волга, а после схода воды, в конце мая, начинается трехнедельный сезон мошки. В оставшихся от половодья лужах выводятся тучи мелких насекомых, размером не больше половины зернышка риса.
Дома мошка относительно безвредна, но на улице роящиеся твари являются настоящим бедствием. Они лезут в глаза, рот и нос, пытаются пристроиться на незащищенные участки тела для укуса.
Если бы мошка умела бы кусать быстро, как комар, то дело было бы совсем плохо. Но для укуса насекомому нужно много времени, так что результата оно добивается нечасто. Но зато место укуса болит и чешется похлеще чем от любого комара.
В советское время защиты от этой напасти практически не было. Дети спасались обматывая голову марлей, подростки пытались обгонять рой мошки на велосипедах, а в конце 80-х деловые люди наладили изготовление и продажу разноцветных сеток на голову.
Сетка смачивалась керосином и позволяла вполне комфортно перемещаться по городу, если не принимать во внимание дурацкий вид и странный запах. А взрослым оставалось только торопливо шагать и бестолково размахивать руками в стремлении отогнать настырную мошкару.
В этом смысле дожди, частенько поливавшие в июне, были скорее облегчением – потому что хотя бы на время разгоняли назойливые облака насекомых. Так что обитатели городка хоть и ворчали на прохладную погоду, но без особого раздражения. Скорее так, для порядка.
У Андрея зачесалась спина. Шевелиться ужасно не хотелось, но зуд не прекращался. Пришлось всё-таки закинуть руку назад и поскрести лопатку ногтями. При этом он опять облился волной пота, бессильно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Летние каникулы были в разгаре. Прошли две недели школьной практики, во время все учащиеся занимались различными работами. С 1 по 15 июня, пока выпускные классы сдавали экзамены, остальной школьный народ тоже не сидел без дела.
Начальная школа облагораживала территорию – копала, пилила, белила и подметала вокруг школы. Средняя, с 5 по 9 класс ежедневно отправлялись на автобусах в окружающие колхозы для прополки помидоров. А десятиклассники ремонтировали школу. Красили окна и стены, циклевали паркет битыми стеклами, отмывали стены и лестницы.
Заниматься ремонтом было увлекательнее, чем ежедневно отправляться на раздолбанных автобусах в степные поля и махать там тяпкой под палящим солнцем. Хотя и в этих утомительных поездках была своеобразная романтика приключений. Ремонт же был менее обременителен, позволял освобождаться ровно в 12 часов, а при некоторых условиях ещё и довольно волнующим.
Андрей улыбнулся с закрытыми глазами, почти ощутимо представив перед собой образ Гульки Берентиновой, стоящей в оконном проеме и словно бы сияющей в солнечных лучах.
