- Котенок, ты самая лучшая, вдыхаю твой аромат и плавятся
легкие, - произносит Никита, а у меня из-под ног уходит земля.
Нет, не может быть. Так не бывает.
Никита всегда утверждал, что не способен на измену, а Катя… она
ведь лучшая подруга. Может быть, это розыгрыш? Нелепая шутка? В
последнее время модно устраивать такие встряски по типу пранка,
доводя человека до предынфарктного состояния, а потом кричать:
- Сюрпри-и-и-з!
Всматриваюсь через щель в двери, и вижу, как муж ее целует. Для
шутки это перебор, будем честны.
Супруг на этом не останавливается, и жадно стягивает с Кати
узкое черное платье, затем яростно сдирает бюстгальтер, впиваясь на
моих глазах в сосок подруги, и я ошалело вскрикиваю, распахивая
дверь:
- Вы спятили?
- Юля? Что ты тут делаешь? – пялится ошарашенно в мою сторону
муж, а Катя резко поддергивает платье вверх, пока ее лиф летит на
пол.
- Я? Я вообще-то дома! – кричу в бессилии.
- Вон пошла, - стреляет словами супруг.
Меня трясет. Где же люди и крики, что это сумасшествие
розыгрыш?
- Никита, ты чего? Кать? – смотрю на подругу растерянно.
- Что, Кать? Иди к своему любовнику. Не ной. Зажигала с моим
Колей, вот и получай ответ, - приводит себя в порядок и смотрит
так, словно хозяйка положения.
- Мне не смешно, - еле шепчу пересохшими губами.
- Сука, - прилетает увесистая пощечина от мужа, и я отлетаю в
угол.
Я не знаю, что больнее - удар, или то, что они говорят и делают.
Нахожусь в оцепенении.
Хватаюсь за горящую щеку, думая лишь о том, что завтра будет
след от пятерни Никиты, и силясь произношу:
- Никит, что происходит?
Слова мои глупы, как и мысли о том, что передо мной был
розыгрыш. Нет, это не игра, происходящее здесь и сейчас - правда.
Жестокая, страшная и унизительная.
Никита даже позволяет себе меня ударить, чего никогда не было в
нашей семейной жизни за долгие годы. От волнения и нервов, перед
глазами темнеет, а из носа появляется кровь.
Муж и лучшая подруга любовники.
Вопрос в одном, почему виновной оказалась я?
За что меня предали, ударили, оскорбили?
- Вон пошла отсюда, шваль. Детей заберу по суду, даю десять
минут, чтобы собрать трусы, - добивает пулями из слов любимый
супруг.
- Но... куда я пойду? – смотрю на него в шоке.
На улице десять вечера, а у меня температура тридцать девять,
именно поэтому я незапланированно вернулась от мамы, оставив у нее
дочек, чтобы не заразить.
Никита не упустил момента и приволок в дом Катю. Ту самую,
которую я считала практически сестрой.
- Кать, не плачь, милая моя, -
обнимаю рыдающую подругу. – Коля не стоит твоих слез. Подумаешь,
свет клином на нем сошелся? Найдешь себе умного и богатого, как
мечтала. Зачем тебе этот крохобор? Мало того, что украл триста
тысяч, так еще и имеет совесть оскорблять, - продолжаю
успокаивать.
- Три года впустую, как же так? Как
дура ждала предложения, а дождалась только матных эпитетов в свой
адрес и воровства сбережений, - начинает буквально завывать.
- Так, перестань. Молодая еще, всего
тридцать два, впереди столько достойных мужчин, весь мир у твоих
ног, выбирай любого и наслаждайся.
- Легко тебе, Юлька, рассуждать. У
самой то все на мази, Никита, двое детей, третьего планируете, и,
между прочим, ты старше всего на год. Всегда знала, что устроишься
лучше меня, потому что мозгов и смекалки больше.
- Каждому свое, тем более ты
делилась, что материнство в принципе не твое, так что – не
расстраивайся, никуда не опаздываешь. Вино будешь? Никита вкусное
привез из Испании.
- Давай, и хамон, - смотрит на меня,
вытирая слезы, - тоже ведь есть, да?
- Есть - улыбаюсь, - сейчас, -
открываю холодильник и достаю продукты.
