— Я вам нравлюсь, Скарлетт,
признайтесь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — Когда вы не
ведёте себя как подонок.
— А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я
подонок.(с)
Маргарет Митчелл. Унесённые
ветром
Ребекка
Он всегда раздражал меня одним своим присутствием.
Этим туманным взглядом, который был мне непонятен. Тем, что он
слишком мало говорил и никогда не пытался противостоять, когда я
делала все, чтобы вызвать хоть какую-то ответную реакцию.
Из-за меня вся школа называла его Изгоем. Уродом. Мои тупые
одноклассники всегда подражали мне, и стоило только совершить
какой-нибудь очередной безумный поступок, на первый взгляд, они
немедленно делали из этого модную тенденцию.
Все ненавидели тех, кого ненавидела я. И наоборот — если же
кто-то был удостоен хотя бы мимолетным кивком моего одобрения,
автоматически возносился на пьедестал почета.
На самом деле он был далеко не единственным, над кем я любила
подшутить или унизить, гордо проходя вдоль школьного коридора. Но
его устойчивость к моим пакостям всегда распаляла во мне недобрый
огонь, и мне хотелось окончательно довести его.
Коул вел себя так, будто ему плевать на мнение окружающих. Он
жил где-то в своем отдельном мире, который создал сам. Иногда мне
было настолько плохо, что я хотела, чтобы он забрал меня туда, но я
знала, что после всего, что я с ним сделала, места для меня там не
найдется.
— Сегодня первый день нашей взрослой жизни, — гордо заявила Мэри
— одна из моих шестерок… Точнее подруг. По правде говоря, у меня
никогда не было подруг. Я знала, что никому нельзя доверять, и
поэтому предпочитала иметь подданных, но никак не близких людей, с
которыми можно поделиться секретами. Ага, а потом о них будет знать
вся школа.
— Ты о том, что сегодня первый день в старшей школе? — Мы шли по
школьному коридору, в то время как остальные почетно уступали нам
дорогу, не болтаясь под ногами.
— Да! — Её голос был полон наивного поросячьего восторга, на что
я только закатила глаза. — Первые настоящие вечеринки, ну ты
понимаешь, о чем я… Теперь все будет по—другому.
— Я тебя умоляю, Мэри, — усмехаюсь, окидывая ее холодным
взглядом. Но я знала, что, отчасти, она была права. Летом мне уже
удалось побывать на одной из таких вечеринок, куда меня взял мой
старший брат Кайл. Вообще-то разница между нами была сведена к
минимуму — мы погодки. И все же, я никогда не забуду, какой фурор я
произвела среди гостей, появившись там. Одним своим присутствием я
затмила всех девчонок, которые были даже старше меня.
Мне понравилось чувство превосходства над окружающими, к
которому я стремилась многие годы. И я наконец—то зачеркнула
парочку дел из своего грязного списка, благодаря этой вечеринке.
Кажется, это были пункты: «Лишиться девственности», «Попробовать
траву», и весь этот прогресс всего за одну ночь.
— Например, сегодня — в честь начала учебного года. Ты же
пойдешь? — Она продолжала грузить меня своими надоедливыми
вопросами.
— Я с Треем и его друзьями сегодня. Но, возможно, нам будет
скучно, и, так и быть, я заманю их на эту вечеринку. — Мы подходили
к классу, и я сделала глубокий вдох, чтобы заранее подготовить себя
к гадкому зрелищу. Не то чтобы Коул был настолько страшным, просто
я не могла смотреть в его лицо, украшенное безобразным шрамом, с
привычной, свойственной мне, хладнокровностью. Он же смотрел на
всех так, будто мы были плебеями в его королевстве, и наши колкости
в его сторону — не более, чем базар несчастных холопов.
Помню, как, однажды, попросила Трея привязать мальчишку скотчем
к унитазу, что он с удовольствием воплотил в жизнь. Коул был
довольно слабеньким — не имел мышцы и не обладал силой, благодаря
которой он мог бы потягаться с Треем и его друзьями. Вся его
внешность заключалась в бледноватой коже (я слышала, что он почти
не выходит из дома); темных отросших волосах, постоянно закрывающих
его лицо (и слава Богу); острых скулах, больше напоминавшие мне
лезвия, о которые можно порезаться. К этому невзрачному образу
добавлялись приличных размеров шрам под губой и постоянно черная,
словно у гота, одежда. Хотя, почему «как»? Он действительно больше
походил на Омена, чем на обычного человека.
