Утром, солнечным обычным
Муж с женой уже привычно
Похмеляются и ругаются.
«Похмелись, Севуша, пивом
И не хмурься в потолок,
А вчера ты был игривым,
Трогал ласково чулок».
«Отцепись, Галюша, рыбка,
Пей сама свой порошок,
И гляди, что после смеси
Побежишь ты на горшок.
Дай же денежку на водку».
«На! Купи же пирожки,
Да, ещё колготочки
И ещё картошечки».
«Ого-го! Загнула, мать,
На пятисоточку гулять!
И того ей, и сего,
Кукиш, выкусишь его!»
А Галюша закричала:
«У меня денежек мало,
Водка нынче дорогая,
Просто, просто золотая!»
«Замолчи! Япона мать!
Завываешь ты опять.
Ничего, засеем всходы,
Будут нам большие роды».
«Ох, ты дурень, что засеем?
На балконе, что ль, сажать?
Мурьху сеять, что ль собрался,
Одурел, япона мать!»
«Мать японскую не трогай,
И мать китайская не в счёт,
Та раскосая с утробы,
Но везде у ней почёт.
Мурьху тоже уважают
И прикуривают вмиг,
Знают, где они сажают,
Кайф давно ко всем проник.
А Галюша: «На, залейся!
Купи белую на все!
Будем сидеть, потом посмейся,
Это знаешь прожопансье!»
«Ху! Карконья, испугала,
Посидим, впервые, что ль?»
«Мне гадалка нагадала»…
«Так. Гони пятак, изволь».
«Одурел, последний рубль
Так пропить – легко и просто».
«Рубль, он всегда последний,
Не имеет такого роста!»
«А-а, отстань, политик хренов!
Всё ты умничать, читать!
Мы без денег, как обычно,
Как же жить, япона мать?»
«Ладно, мать моя японка,
Я ушёл, ты не скучай!
Я саке куплю с курёнком,
Завари китайский чай».
Он вернулся, весь довольный:
«Ой, Галюша, вот и я,
Глянь, купил, и всё хватило,
А курёнок как свинья.
Жирный, пахнет, гриль-то чудо».
«А, налей и мне, а то тошнит,
Не свинья, купил верблюда»,
Уже и водочка журчит;
Так семейка похмелялась
И мечтала разбогатеть.
Через пять минут смеялась
Та карконья: «Ох, умереть!..»
