Маша
– Я думала, это любовь, Машка, – растягивая гласные и промокая
бумажным платочком глаза, голосит Сонька. – Думала, любовь…
Скептически скривившись, гляжу на подругу и понимаю, что ей
нужен еще один платок. Не только слезы, но и сопли подтереть. За
каких-то пару дней она превратилась в натуральный Ниагарский
водопад – из всех щелей влага хлыщет, и не видать этой драме ни
конца ни края.
– Слушай, Сонь, ну какая любовь? – стараясь звучать как можно
мягче, опускаюсь на край ее кровати. – Вы ведь с ним общались всего
ничего…
– Ты не понимаешь! – встает на дыбы красноносая принцесса. – Он
мне в тот вечер такие слова на ушко нашептывал, так красиво
говорил…
Я вас умоляю! Слова он ей нашептывал! Да мужики ради того, чтобы
залезть под юбку чересчур впечатлительной особе, и Шекспиром не
побрезгуют! Был у меня один такой – сонеты декламировал, соловьем
на все лады заливался, представляете? Ох, как вспомню, так
вздрогну. Но я, понятное дело, не Сонька, меня этой романтической
чушью не проймешь. А подруга – чисто тургеневская девушка. Тонко
чувствующая, глубокая и жутко влюбчивая. Вот и попалась на крючок
этого бессердечного ловеласа.
– Сонь, ну хватит уже рыдать, а! Не стоит он того, сама же
говорила! Козел твой Стас! Тьфу на него! – пламенно восклицаю я и
тут же отвлекаюсь на пиликнувший в руках телефон.
Снова Сенька написывает, мой младший братец-бестолочь. «Что мне
делать, Марусь?» – гласит послание, в конце которого выстроилась
целая шеренга искаженных от ужаса смайликов с выпученными
глазами.
Что делать, что делать… Башкой думать перед тем, как глупости
совершать! Это, кстати, не только к Сеньке, но и к Соньке
относится. Блин, как же меня задолбало возиться с чужими
проблемами! Одна с главным бабником своего универа переспала и
теперь от неразделенной любви страдает, а второй вообще на деньги
подлетел, идиот малолетний!
Раздраженно закатываю глаза, а Сонька тем временем продолжает
свои стенания:
– А потом мы с ним клубнику ели. Прямо у него на балконе.
А там вид такой, Машка… Аж дух захватывает! Весь город как на
ладони… Романтика…
«Систр, ну помоги!» – продолжает слать сообщения мой недалекий
брательник, на этот раз снабжая текст сложенными в молящем жесте
ладошками.
Вот зараза! Знает же, что я ради него в лепешку расшибусь. Люблю
этого оболтуса больше жизни. Вот только где мне взять столько
денег? На зарплату официантки и так сильно не пошикуешь, а тут еще
половина на жилье уходит. Разве что в кредит залезть… Да только кто
мне, нищей студентке, его даст?
Что касается родителей, то я строго-настрого запретила Сеньке
посвящать их в свои проблемы. У отца недавно инфаркт был, зачем ему
лишние переживания? Да и нужной суммы у предков все равно нет, они
уже третий год кредит за машину выплачивают.
– И квартира у него нереальная… Блин, я такие только в журналах
видела, – всхлипывает Сонька. – Оказалась внутри – будто в сказку
попала. Вот меня и накрыло.
– Так от чего тебя накрыло-то в итоге? – иронизирую я. – От
Стасика или от его квартиры?
– Машка, ну ты же понимаешь, как это бывает: красивый парень на
шикарной тачке, любимец девушек и баловень судьбы… Тут все в
совокупности подкупает. И деньги, и харизма, и внешность, – горько
вздыхает Сонька. – Я знаю, что дура, что зря повелась. Ты даже не
представляешь, как жалею! А ведь говорили мне девчонки с потока:
«Не доверяй Толмацкому!». Про него же столько слухов ходило… Но
стоило ему мне улыбнуться, как я голову потеряла.
– Угу, – киваю я, параллельно вызнавая у Сеньки, на сколько дней
его поставили на счетчик, и… Вдруг резко вскидываю голову. – Как,
ты сказала, фамилия у этого твоего пижона?
– У Стаса-то? – подруга шумно высмаркивается в платок. –
Толмацкий.
