Сад был великолепен! Огромные деревья возносили свои кроны к
видневшемуся в вышине хрустальному куполу потолка, более низкие
переплетали свои ветви, образуя усыпанные прекрасными цветами
зелёные коридоры вдоль мозаичных дорожек. Повсюду летали крошечные
птицы с ярким оперением, которые зависали возле цветов, вытягивая
из них нектар длинными тонкими клювами. Гудели пчёлы, облетавшие
мелкие цветы, которыми были усеяны росшие повсюду кусты.
Необыкновенно чистый, напоённый цветочными ароматами воздух,
льющиеся с потолка потоки света, яркая зелень листвы и радующие
глаз плоды... Идущей по одной из дорожек девушке всё это уже давно
надоело и не радовало глаз. Она сама была сказочно прекрасной и
вызвала бы восхищение у любого мужчины, если бы не третий глаз,
который сиял на лбу золотистым светом. Любой, на кого падал его
взгляд, помимо страха, ощущал собственное ничтожество перед богиней
этого мира.
Возникший на дорожке мужчина не испытывал страха к хозяйке сада.
На вид гостю можно было дать лет сорок. У него были красивое
мужественное лицо, фигура атлета, прикрытая ослепительно-белой
туникой с тонким золотым поясом, и длинные каштановые волосы,
которым могли позавидовать многие женщины.
– Привет, Трёхглазая! – сказал он приятным голосом. – Сколько же
столетий мы не виделись?
– Привет, Странник! – улыбнулась ему девушка.
Улыбка преобразила её лицо: теперь в него хотелось смотреть до
конца времён. Третий глаз не исчез, но его свет померк в сиянии
огромных, радостно распахнутых глаз.
– Всё так же прекрасна! – сделал он комплимент. – Я рад, что ты
не поменяла внешность. И это платье тебе очень идёт.
– Я знаю, – опять улыбнулась девушка. – Не хочу ничего в себе
менять. Внешность – это только оболочка, но я привыкла к своей. И
ты тоже, как я вижу, мало изменился.
– Скучаешь? – спросил мужчина. – Можешь не отвечать, это и так
видно. Сколько ты уже занята этим миром?
– А то ты не знаешь! – сказала она, перестав улыбаться. – Он мой
уже пять тысяч лет! Если бы ты знал, Арман, как мне всё здесь
надоело! Этот мир застыл, как букашка в куске окаменевшей смолы, и
не хочет никуда двигаться!
– Подтолкни, – посоветовал тот, кого она назвала Арманом. – Все
играют со своими мирами, чем ты хуже?
– Я установила законы, и они их выполняют, – возразила девушка.
– Самой что-нибудь нарушить? Я этого не хочу.
– Возьми ещё один мир, – предложил Арман.
– Где я его возьму? – с прорезавшимся раздражением спросила она.
– Миры с разумными, да ещё свободными от богов – это большая
редкость!
– А я здесь для чего? – с улыбкой спросил он. – В отличие от
таких домоседок, как ты, я постоянно брожу по Вселенной. Недавно
натолкнулся на очень интересный мир и сразу вспомнил о тебе. Там
живут только люди, если не считать полуразумных обитателей океанов.
Мир подошёл к черте и в любой момент может её перейти. Их нужно
спасти, а потом научить жизни. Эта работа на века, а я ленив. Дай,
думаю, сделаю подарок Вероне.
– Просто так подаришь целый мир? – недоверчиво спросила девушка.
– И ничего не потребуешь взамен?
– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – сказал он, подходя к
ней вплотную. – Смертные назвали бы это любовью.
– Когда-то я им завидовала, – вздохнула богиня. – Даже сама
принимала облик смертной девушки... Меня любили по-настоящему,
думая обо мне неустанно, а не так, как ты, – раз в двести лет. Увы,
любовь смертных слишком недолговечна! Даже я не могу подарить им
вечность, не изменив человеческую природу, в моих силах только
продлить их жизнь. Ладно, показывай свой мир. Посмотрю, может быть,
за него не стоит браться.
– Войди в сферу и следуй за мной, – сказал Арман.
Каждый из богов очутился в прозрачном шаре, диаметром чуть
больше их роста. О наличии сфер можно было догадаться только по
едва заметному свечению. Сначала в воздух поднялся шар Армана,
следом за ним взлетела в своём шаре Верона. Оба шара пролетели
через хрустальный купол дворца и с огромной скоростью устремились в
небо. Пробив облака, они в считанные секунды оказались в
космосе.
