– Умоляю вас, оставьте отзыв, ну пожалуйста. Милая, Агата. – Пишет мне девушка в комментарии, когда я только приступаю к созданию блога.
У меня ничего не получается. Абсолютно ничего. Очень сложно врубиться в алгоритмы и настройки этой платформы. Будет ли кто-то вообще читать эту ерунду, спрашиваю сама у себя я? Зачем я этим занимаюсь? Ради чего? И кого? У меня депрессия, и люди это отлично почувствуют. Им нужно много света и добра. А про что расскажу я?
Как мне сейчас хреново? Свою историю возрождения из пепла? И возродилась ли я? Наоборот, превратилась в настоящее чмо. Унылое. Уставшее. Умершее. Разве можно продать свое несчастье?
Я встаю с кровати и ползу на кухню. Никому-никому я сегодня не нужна. Почти строки из Ахматовой:
Эта женщина больна, Эта женщина одна, Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.
Нет. Муж у меня живой и вполне симпатичный. Сын. Он не в тюрьме. Он умер. Что может быть хуже? И дочь. Она пропала без вести. Я потеряла работу и медленно падаю вниз. Наверное, я уже зависима. Потому что каждый день пью. Пока еще благородные напитки. Но иногда мне кажется, что непринципиально, какой марки вино – лишь бы заглушить эту боль.
Мои волосы похожи на солому. Я набрала вес и отекла. Но это уже неважно. Моего Захара уже не вернуть, а Зару я не найду никогда. Или найду? Почему именно со мной это случилось? Почему моя дочь теперь в другой стране и называет чужую женщину мамой?
Мне хочется поговорить. Облегчить свою душу. Но не с кем. Вчера мне обрывали телефон просьбами – от меня многое зависело. От одного моего росчерка пера. А сегодня я никто. Мужняя жена. Домохозяйка и безработная, которую лишили пособия. К чертовой матери эти центры занятости населения. Они унижают, лишают последнего самоуважения!
Слава Богу, у меня есть муж, который все еще меня содержит. Но он так часто сбегает от меня в командировки, что иногда мне кажется, что я снова не замужем. Любит ли он меня? Или просто настолько благороден, что не может бросить отчаявшуюся алкоголичку?
И сейчас мой Адам не отвечает на звонки. Быстро кладет трубку. Опасаясь, что у меня снова случится истерика. Хотя врачи нас обнадежили – мне выписали такие лекарства, от которых сложно рефлексировать. Только сразу же сойти с ума.
Позвонить маме? Но она паталогически не берет трубку. Считая меня виноватой во всех тех бедах, которые так неумолимо на меня наваливаются. Из этого нет никакого выхода. Или есть?
На кухне я начинаю искать остатки выпивки, испытывая странное беспокойство. Неужели вчера я вылакала все? Да. Вот пустая бутылка от хорошего коньяка.
Именно так и было. Я залпом опустошила все до последней капли, найдя подарочную упаковку среди запасов еды. Как же я этому обрадовалась!
Но боль никуда не исчезла. Есть ли таблетка от этой невыносимой боли? Которая сжирает меня изнутри, откусывая крошечными кусочками.
– На что похожа ваша боль? – Задают дурацкий вопрос мне психологи.
На зубастого монстра, шевелящегося внутри меня. От которого невозможно избавиться. Пожалуй, это лучшее описание, которое крутится в моем воображении.
Окно раскрыто настежь, но мне не холодно. Недавно психотерапевт объяснил мне, что моя связь с телом потеряна. Как это называется? Кажется растождествление? Или я ошибаюсь?
Снова я начинаю искать что-то из спиртного. В холодильнике, в шкафах, за диванами. Кажется, муж догадался о том, что я делаю припасы из выпивки. Именно поэтому перестал переводить мне деньги на карту, предпочитая самостоятельно заполнять холодильник продуктами, чтобы я не сдохла к его возвращению.
Ну не садизм ли? Разве так любят? Внутри меня начинает вырастать злость. Я снова набираю номер мужа, но он опять недоступен. Адам предпочитает очень много работать и недавно заключил контаркт, уехав заграницу. Или это способ продолжать общаться с Зарой (дочерью), от которой я письменно отказалась?
