История с историей
Авторское предисловие к книге «Пять историй»
Это моё личное определение жанра художественного произведения в отличие от других жанров: «рассказ», «новелла», «повесть», «роман», названия к которым придуманы не мной. А вот произведения этого жанра, по объёму нечто среднее между рассказом и повестью, именно мною названы так: «история».
Такой новый жанр в литературе возник не случайно. Он имеет даже и не только литературную подоплёку, но и прямо-таки политическую.
Вспомним «перестройку», те разрушения, которые она принесла нам, нашей стране, нашему обществу и нашей культуре.
Культура идеологична, она находится в полном подчинении идеологии, которая на данный момент бытует в обществе, которая взята на вооружение пропагандистской машиной государства на данный момент. Должна уточнить для тех, кто, может не владеть данным вопросом.
Идеология и пропаганда существуют всегда. Но одной из особенностей перестройки была путаница в головах. Этим головам внушали, что идеология и пропаганда – это такие злые демоны «коммунизма», а вот при капитализме, который мы собираемся ныне строить, никакой идеологии и никакой пропаганды нет. Это была фундаментальная ложь, плоды которой мы пожинаем теперь, и наиболее яркая жатва то, что происходит на Украине, где гибнут мирные люди, а наши солдаты попадают в жестокий плен.
В перестройку как раз и проходило перестраивание с идеологии социализма на идеологию капитализма. Первая идеология была нацелена на добро, напоминает Евангелия, а вот вторая нацелена на стяжательство, культивирует жадность и жажду убийств ради денег. Можно сказать, что это обычная фашистская идеология. Ради своей выгоды, ради завоевания (не важно, соседнего ларька или огромной территории), но основа эта.
Наиболее идеологичной в культуре является художественная литература. От этой основы происходит уже и театр, и кино. Какая литература, такие и зрелища.
Перестройка в литературе с гуманной идеологии, основанной на великих человеческих ценностях, на идеологию фашизма произошла следующим образом. Для начала практически удалили из книгоиздания всё, что связано с социальной гуманитарной идеологией, а это весь фонд великой русской советской литературы. Всех, кто следовал в своих произведениях идеологии добра, любви, равенства и братства, были отлучены от издательств. В ход пошла пошлость, легкомысленные детективы как её главная составляющая, некие любовные похабные романчики, но самым серьезным оружием в борьбе был модернизм-постмодернизм, имеющий в своей основе именно профашистскую идеологию. Человек в этой массовой литературной пачкотне просто сам по себе стирается в порошок, становясь лишь неким употреблением для вампиров капиталистической идеологии.
Над произведениями русских советских авторов подсмеивались: это и «сплошной зёв», это и «просто какие-то истории», это же «не искусство». Эти эпитеты уничтожили тех авторов, которые являлись традиционными по отношению к русскому искусству литературы. Им больше не было места на земле и на книжных полках. Их места заняли переводные низкокачественные поделки всяких «толкиных» и «роулингов», какой-то «кинг» стал королём писателей, а среди отечественных появилась масса подражателей их бурным, грязным, тёмным фантазиям, отупляющим и унижающим человека на каждой странице. Так фашизм победил в литературе. А это уже восемьдесят процентов его победы на пространстве идеологии.
Но вернусь к историям. Неофашисты в литературе объявили «искусством» свои жалкие запутанные тексты модернизма-постмодернизма, а вот то, что было написано нормальным языком художественной литературы, объявили чем-то «примитивным», близким к журналистике. Но то, что они стали называть историями, это было и есть искусство литературы. Именно человеческие реальные истории легли в основу абсолютно всех гениальных художественных произведений. А никак не бред «бери» «роллингов», «кингов» и прочих «новаторов». Например, «Анна Каренина» – история женщины, которая закончила жизнь самоубийством. «Свет в августе» Фолкнера – история парня, цвет кожи которого не устраивал нацистов, и он погиб от их рук. Это вершины в литературе. Искусство вечно, и оно вечно зиждется только на высоких человеческих ценностях, оно человеко-центрично, и при наличии трагедии в произведениях оно не убивает человека, а поднимает и укрепляет его в жизни, делая его жизнь радостней.
