Второй день Анри де Круа находился в пути. Он не планировал возвращаться в отчий дом, но, прочитав послание отца, остро почувствовал: над ним сгущаются тёмные тучи родительского гнева, а потому не стоит более уклоняться от поездки домой. Обычно, когда отец выказывал недовольство, он, не стесняясь, бранил наследника, но на этот раз граф получил скорее официальное приглашение ко двору, а не письмо от родителя. Анри знал: отец любит своего единственного сына, чем постоянно и пользовался, но он так же знал, что, если старый маркиз1 «закусит удила», на пути у него лучше не стоять. Эту черту от Генриха де Круа унаследовал и Анри, а поэтому разговор отца с сыном нередко заканчивался ссорой. Только его милая матушка Мария умела сгладить их разногласия и помирить обоих.
Известив родных о скором прибытии, граф занялся подготовкой к поездке, не забыв при этом весело отпраздновать свой тридцать второй день рождения. Кроме того, ему пришлось уладить кое-какие дела и получить разрешение короля, без высочайшего позволения которого отлучиться от службы при дворе он не мог.
На просторы Франции пришло то замечательное время, когда всё цвело и благоухало, но воздух ещё не наполнился испепеляющей жарой лета. Жмурясь под лучами ласкового весеннего солнца и наслаждаясь красотами окрестностей провинции Берри, Анри направлялся к отчему дому, поглощённый своими мыслями. «Да, в самом деле, пора отдохнуть от суеты Парижа и дворцовых интриг. Тем более я уже около года не навещал родные края», - размышлял он и, наверное, даже получил бы удовольствие от поездки, если бы не одно «НО», Анри знал, почему гневается отец и о чём он будет вести разговор – о женитьбе.
Уже несколько лет родители пытались связать графа узами брака, но Анри всегда находил предлог избежать столь печальной участи, правда, с каждым годом выкручиваться становилось всё труднее. Одно только выражение «узы брака» вызывало в его груди приступ тошноты. Перед глазами появлялись серые стены темницы, а запястья ощущали холод кандалов. Нет, Анри вовсе не являлся противником женщин, даже наоборот, он их очень любил. Любил многих, но ни с одной ему не хотелось связать жизнь навсегда. Нравы, царящие при дворе, позволяли и даже поощряли дворян вести разгульный образ жизни. Атмосфера, царящая в окружении короля, была наполнена интригами, заговорами, флиртом, изменами и откровенным развратом.
Анри попал во дворец ещё юношей. Отец справедливо полагал, что, только находясь при короле, можно получить влияние и власть, поэтому приложил немало усилий, но добился для сына постоянной должности. Род де Круа не мог похвастаться древними корнями, чтобы само имя открывало все двери во дворце, но он был достаточно богатым. Представители знатных фамилий давно выражали недовольство приближением ко двору, как они выражались, «выскочек». Но короли, понимая, что засилье в их окружении влиятельных феодалов приводит к ослаблению власти монарха, а потому старались окружить себя максимально надёжными и преданными людьми и не брезговали воспользоваться услугами не столь родовитых подданных.
До того, как отправить сына в Париж, Генрих де Круа позаботился о его воспитании и образовании. Мальчика обучали лучшие преподаватели по всем предметам, которые обязан освоить молодой дворянин. Анри мастерски фехтовал и стрелял, был великолепным наездником, прекрасно танцевал, что являлось немаловажным в высшем свете, обучался философии, риторике, математике и геометрии. Он изучал труды Петрарки, мог процитировать стихотворные романы Пульчи, Боярдо и Аристо. Юный граф от природы обладал великолепной памятью и острым умом, отличался целеустремлённостью и настойчивостью в достижении цели, а поэтому учёба давалась ему легко.
