Ледяной
воздух, пробираясь под полы теплого плаща, выстужал с трудом накопленное тепло.
Асфальт, мокрый от прошедшего дождя, уже покрылся тонким слоем льда, затрудняя
спуск по мостовой. Да что же это за погода такая? На календаре осень, а по
ощущениям – зима, разве что снег пока не укутал землю.
Прижимая
сумку, набитую книгами и тетрадями, я спешила на вокзал, надеясь успеть на
последний автобус. Да уж, каждый день ездить в университет – дело не из легких,
но… Лишь с этим условием родители согласились отпустить меня на учебу в город.
Днем
– в универе. Ночью – дома. Честно говоря, на вокзал я бежала всего второй раз
за прошедшие три года. Чаще всего в родной поселок меня подвозил дядя Сережа.
Но именно сегодня он никак не успевал меня забрать: застрял на объекте. Так что
пришлось добираться домой своими силами.
Впрочем,
я прекрасно понимала желание родителей присматривать за мной хотя бы ночью:
одного ребенка они уже потеряли… А второй, в моем лице, на данный момент
подавал надежды однажды стать неплохим психологом. Главное, пережить экзамены и
диплом!
В
очередной раз поскользнувшись на ровном месте и тихо выругавшись, я свернула на
нужную улицу и стала переходить дорогу. К погодным аномалиям этого дня добавился
туман, резко ограничивающий видимость. Сквозь его густую дымку едва пробивался
тусклый желтый свет фонарей, кое-как освещая проезжую часть. До тротуара
оставалось всего ничего, когда резкий визг тормозов буквально оглушил. Следом ожидаемо
последовал удар, а потом земля и небо закружились в безумном танце…
Такие
больницы я видела только в сериалах. Врачи в белоснежных костюмах и медсестры в
халатах на самой грани приличия производили неизгладимое впечатление.
Лежа
на мягкой кушетке в обществе заботливой сотрудницы, я терпеливо ожидала возвращение
травматолога. Импозантный мужчина в возрасте очень резво осмотрел моё сбитое
тело, потом потащил на снимок, а теперь вот оставил на попечение верткой помощнице.
Тяжело вздохнув по давно ушедшему автобусу, я обдумывала возможные места
ночевки.
Выходило,
что в нынешнем состоянии и с непригодным для визитов внешним видом идти можно
было только к бомжам. Мелькнула мысль взять такси и поехать домой, но не факт,
что какой-нибудь Рафик окажется безопаснее бездомных.
Жаль,
что тут в больнице все занято. Я бы не отказалась прямо сейчас прикрыть глаза и
тихонько уплыть в сон под мерное бурчание какой-нибудь экстравагантной бабушки-соседки.
Медленно
приняв вертикальное положение под взволнованное сопение медсестры, я подошла к
зеркалу и не смогла подавить горестный вздох. Оттуда на меня взирало побитое
жизнью существо: растрепанные каштановые волосы, тусклые серые глаза и бледная,
как у смерти, рож… мордашка. Смотрелась я очень жалко.
–
Так, милая, могу вас обрадовать: внутренних повреждений нет. Сотрясения тоже. Пара
синяков и ушибов, а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо!
Доктор
потряс зажатыми в руке снимками и радостно улыбнулся.
–
Вот после таких диагнозов возникает непреодолимое желание заказать венок и
место на кладбище, – пробурчала я, стараясь пригладить взъерошенные волосы. – У
вас можно остаться на ночь под присмотром?
–
Увы, моя милая, мест совсем нет. Но не переживайте! Я могу обеспечить вас
обезболивающим. А если вдруг станет плохо, можете снова обращаться к нам.
–
За обезболивающим? – съязвила я, а доктор только развел руками. – Ладно, поняла
вас. Спасибо.
Распрощавшись
со светилами медицины, я забрала с диванчика верхнюю одежду и, морщась от боли
в бедре, на которое и пришелся основной удар, вышла в коридор. Сейчас нужно
было пройти на кассу и оплатить прием. Оставалось надеяться, что денег хватит,
все же больничка оказалась не из бюджетных.
