Из болезненной полудремы Арсения вырвало прикосновение руки, потрясшей его за плечо. Он быстро поднял голову. Лицо девушки-официантки плавало перед ним в сигаретном дыму.
– Все в порядке? – спросила она скорее тревожно, чем участливо. Звуки резанули по барабанным перепонкам и вызвали запоздалую головную боль.
– Все отлично, – услышал Арсений далекий чужой голос, смутно похожий на его собственный.
Девушка оглянулась на толстяка за барной стойкой, полирующего бокалы до хрустального блеска. «Что с ним делать?» – спрашивал ее взгляд. Толстяк перекинул через плечо хрустящую открахмаленную салфетку, поднял руку и многозначительно пошелестел тремя пальцами. Девушка повернулась к странному клиенту:
– Принести что-нибудь еще… или вы рассчитаетесь?
Арсений взглянул на стол, где сиротливо стояли чашка недопитого кофе и вонючая переполненная пепельница. Мысль о еде вызвала неприятную желудочную судорогу. Однако ему не отвертеться: либо заказывай, либо уходи.
– Который час? – спросил он, пытаясь сообразить, есть ли у него деньги.
Официантка молча кивнула на стену с часами. Арсений прищурился: половина шестого. Значит, он проспал здесь уже полтора часа?
– Я жду знакомого, – соврал Арсений. – Есть не хочу, лучше принесите мне еще кофе. Только очень крепкого, а не такую бурду.
Официантка отошла к барной стойке, заговорила вполголоса, не оглядываясь. Судя по взглядам толстяка, кофе ему вряд ли принесут.
Арсений осмотрелся. Он этой ночью глаз не сомкнул, поэтому сегодняшний день словно таял в тумане. Он помнил, что сбежал из отеля рано утром, уж очень не хотелось принимать Решения и совершать Действия. До вечера слонялся по городу (где?), а потом усталые ноги привели его туда, где можно спокойно посидеть (и поспать).
Бар, в который его занесло случайно, казался небольшой уютной пещеркой. Матовые багровые шары, висящие низко над столиками, давали так мало света, что большой плазменный экран на стене казался драконом, изрыгающим нестрашные фейерверки. Посетителей немного. Компания курящих подростков за соседним столом тянет пиво, время от времени оглашая полутьму истерическим хохотом. Щупальца плотного сигаретного облака над их головами медленно расползаются во все стороны. В темном углу сладкая парочка запивает поцелуи растворимым кофе. «Не слишком проходное место, – подумал Арсений. – Поэтому меня терпели так долго».
Но всякому терпению приходит конец. Толстяк надвигался на него как цунами – сплошной стеной. Вблизи он оказался еще массивнее и выше, чем за стойкой, – метр девяносто, не меньше. И килограммов сто пятьдесят чистого веса!
Арсений незаметно ощупал карманы. Так он и думал: бумажника нет. Вот интересно, что теперь делать?
Толстяк засучил рукава белой рубашки, наклонился к Арсению и уперся ладонями в стол. Но не успел он открыть рот, как рядом стукнули ножки отодвинутого стула. Толстяк и Арсений обернулись одновременно.
– Не помешаю? – Женщина непринужденно расположилась за столом.
«Снова она!» – тоскливо подумал Арсений. Однако толстяк, оглядев посетительницу, остался доволен – платежеспособного клиента сразу видно! Выпрямился и вежливо спросил:
– Что закажете?
– Коньяк, – не раздумывая, ответила женщина и повернулась к Арсению: – Я предпочитаю «Мартель», а вы?
– Я тоже, – кивнул Арсений.
Интересно, что он будет делать, когда придет время расплачиваться? Займет у дамы? Господи, он даже не знает, как ее зовут!
Спасительница что-то вполголоса обсудила с толстяком, и через минуту стол преобразился. Вместо переполненной мерзкой пепельницы появилась искрящаяся хрустальная раковина, блюдечко с кружочками лимона, нарезка перламутрово-розовой, истекающей соком семги и свежий хлеб в деревянной плетенке. Коньяк подали как полагается – в больших пузатых бокалах, которые так уютно согревать ладонью. Женщина сделала вежливый жест в сторону Арсения и отпила большой глоток без всяких тостов, как и полагается на поминках.
